08.11.2017
08.11.2017. АПИ — Так называемое оперативное наблюдение – проведение скрытой видео- и аудиозаписи даже в офисах – без судебного разрешения является вмешательством в частную жизнь. К такому выводу вчера пришел Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).
Жалобу в Страсбург подал бывший член избирательной комиссии Ивановской области. Владимир Ахлюстин. В качестве доказательства совершенного им должностного преступления – злоупотребления служебным положением, обвинение представило сделанные в офисе скрытые видеозаписи, фиксирующие в том числе разговоры по телефону. Проведение этого оперативно-разыскного мероприятия санкционировал заместитель начальника областного управления внутренних дел.
Обвиняемый и его адвокат изначально заявляли о незаконности получения такого доказательства. Но российские суды констатировали, что видеозапись является достоверной и была получена в соответствии с установленной законом процедурой. Схожей позиции придерживается Конституционный суд России – получение специальной судебной санкции необходимо только для проведения оперативно-разыскной деятельности, сопряженной с ограничением конституционных прав и свобод (в том числе вторжением в тайну связи). Тогда как использование в рамках проверочных закупок и иных мероприятий технических и иных средств (в том числе аудиозаписи) не предполагает необходимость принятия получения отдельной санкции суда.
Отрицая нарушение прав Владимира Ахлюстина на неприкосновенность частной и семейной жизни, представители Правительства России утверждали, что офис, в котором велось наблюдение, не может считаться «домом» гражданина. Отечественное законодательство предусматривает особую защиту только жилых помещений, тогда как на другие, в том числе служебные, такие привилегии не распространяются. Кроме того, заявитель был государственным должностным лицом и его офис находился в публичных помещениях.
Однако, по мнению ЕСПЧ, понятие «дом» охватывает не только жилье, а имеет более широкое значение. В соответствии с прецедентным правом телефонные звонки из служебных помещений, в том числе кабинета чиновника, также относятся к «частной жизни». Равно как Европейская конвенция защищает от мониторинга частную переписку в чатах и по e-mail, ограничивает съемку в полицейских участках и так далее. Поэтому Владимир Ахлюстин «имел разумное ожидание частной жизни в своем кабинете, в том числе для любых телефонных звонков из офиса»: «Тайные меры наблюдения в отношении заявителя не сопровождались адекватными гарантиями против различных возможных злоупотреблений. Они были открытым произволом и поэтому несовместимы с требованием законности», – заключил ЕСПЧ.