22.03.2018
Судьи вправе оценивать не только законность, но и этичность договоров, решений и поведения участников отношений. Однако на практике духовные ценности и нравственность ставятся порой выше норм права.
22.03.2018. АПИ — Необходимость учитывать моральные аспекты предусмотрена и международным законодательством. Так, Европейская конвенция разрешает государствам «в интересах нравственности» ограничивать права граждан на свободу мысли, совести и религии, выражения мнения, собрания, а порой и неприкосновенность частной и семейной жизни.
Действующий Гражданский кодекс РФ признает ничтожными сделки, совершенные с «заведомо противной основам правопорядка или нравственности» целью. По той же причине недействительны решения общих собраний акционеров или участников компаний, сособственников или жильцов многоквартирных домов и многих других.
Разъясняя эти нормы, служители Фемиды признают субъективность используемых понятий. По мнению Конституционного суда России, они «наполняются содержанием в зависимости от того, как их трактуют участники гражданского оборота и правоприменительная практика». «Однако они не являются настолько неопределенными, что не обеспечивают единообразное понимание и применение соответствующих законоположений. Квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель, то есть достижение такого результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а заведомо и очевидно для участников гражданского оборота противоречит основам правопорядка и нравственности. Антисоциальность сделки, дающая суду право применять данную норму Гражданского кодекса РФ, выявляется в ходе судопроизводства с учетом всех фактических обстоятельств, характера допущенных сторонами нарушений и их последствий», – заключили служители Фемиды.
Верховный суд России предлагает использовать для оценки договоров «принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои». Ничтожными высшая инстанция считает сделки, в частности, направленные на изготовление и распространение пропагандирующей войну, национальную, расовую или религиозную вражду литературы, а также нарушающие основы отношений между родителями и детьми.
На практике доказать такие устои удается крайне редко. Хотя многие участники гражданских споров используют «нравственные» доводы, чтобы оправдать невозврат кредита, оспорить договор купли-продажи недвижимости и так далее. Вместе с тем зачастую они помогают прокуратуре, например, обратить в государственную собственность доходы незаконных игорных заведений. Такое решение, в частности, было принято в Брянской области: с владельцев игровых автоматов Чепикова и Яковлева в пользу казны суд взыскал заработанные ими на азартных игроках 120 тысяч рублей. В свою очередь, новосибирские служители Фемиды, рассматривая иск областного Российско-Немецкого дома о недействительности собрания собственников дома, пришли к выводу, что «уклонение от уплаты налога само по себе не означает, что сделка совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности».
Необходимостью «сохранения и защиты общественной нравственности» Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области аргументировал решение об отказе в иске о защите деловой репутации владельцеа сети секс-шопов «Розовый кролик» Максимилиана Лапина. Поводом стала статья, размещенная в том числе на сайте именующей себя «общественным уполномоченным по правам ребенка» Ольги Баранец. В спорном тексте в агрессивной и оскорбительной форме рассказывалось в том числе об «одуревшем от безнаказанности торговце приспособлениями для проституток и педерастов» и даже делался намек на коррумпированность надзорных органов («сотрудники Роскомнадзора, ФАС и прокуратуры ... подсели на «морковку» кроликов совершенно бесплатно»).
Служители Фемиды отказались оценивать соответствие изложенных в статье фактов действительности, отклонили представленные истцом заключения специалистов и отказались проводить судебную экспертизу. Суд признал, что репутация предпринимателя «создана в иной культурологической среде, не принимающей систему ценностей, не свойственных культурно-духовным традициям России, имеющим глубокие исторические корни и передающимся из поколения в поколение, составляющим основы цивилизационной самобытности российского государства». Тогда как именно «традиционные духовно-нравственные ценности, составляющие основу российского общества, провозглашены в качестве стратегических целей обеспечения национальной безопасности». Угрозами же, согласно утвержденной Президентом России стратегии, является «внешняя культурная и информационная экспансия», несущая «нетипичные для российской ментальности принципы».
Оправдывая деятельность самозваного омбудсмена, суд указал, что он в своей деятельности «придерживается и стремится реализовать на практике основные принципы и взгляды Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)», в том числе реализовать ряд постановлений его соборов.
Схожее решение Арбитражный суд Москвы принял по спору о законности рекламы, распространенной ООО «Пронто-Москва» с ключевым словом «квартира любовнице». Таковой признали женщину, находящуюся с мужчиной во внебрачной связи: «В рекламе наличие любовницы дано как норма социального поведения мужчины. Вместе с тем такое поведение оказывает разрушительное влияние на внутрисемейные отношения, подрывает нравственные устои семьи, психологический климат и доверие ее членов, и как следствие влечет распад брака. Наличие любовницы никогда не рассматривалось в России как социальная норма поведения и в целом осуждалось обществом, как в прежнее, так и настоящее время», – констатировал суд, признавая рекламный образ «оскорбительным для семьи в целом, а также для оберегаемой в обществе ценности – института брака».
По «моральным причинам» самарские служители Фемиды признали незаконной рекламу кондиционеров под слоганом «Элвес секс комфортнее», в которой использовались образы лежащих друг на друге обнаженных мужчины и женщины (хотя «срамные» места были прикрыты). Антимонопольная служба получила многочисленные жалобы недовольных жителей города, многих удручил факт размещения одного из щитов напротив храма в честь Собора самарских святых. Арбитражный суд пришел к выводу, что такая реклама может привести к размыванию нравственных ценностей в обществе: «В каждой культуре есть особые «табу», присутствует естественное стремление избежать изображения интимных мест человеческого тела. В данном случае, эти культурные запреты откровенно и сознательно нарушены со стороны заявителя. Таким образом, спорная реклама, по мнению суда, однозначно противоречит традиционным нравственным ценностям государства и унижает человеческое достоинство», – отмечается в решении суда.
Особые этические требования предъявляются к преподавателям и иным выполняющим воспитательные функции работникам – согласно Трудовому кодексу РФ, совершение ими аморального проступка является основанием для увольнения. Причем нарушением признаются даже деяния, совершенные вне места работы или не связанные с исполнением трудовых обязанностей.
Однако единого толкования «аморального проступка» в законе не закреплено, не разъясняют его и высшие инстанции. На практике под таким предлогом преподавателей крайне редко увольняют за поведение, связанное с интимной жизнью, – чаще всего аморальным признается получение «мзды» от учеников. Так, директора Института строительства и архитектуры Московского государственного строительного университета Марину Попову уличили в получении взятки за передачу абитуриентам конфиденциальной информации – заданий для поступающих в магистратуру. «Действия Поповой М.Н. обоснованно признаны аморальными, несовместимыми с осуществлением воспитательных функций, поскольку истец, являясь членом экзаменационных и апелляционных комиссий, оценивающих результаты сдачи экзаменов и осуществляющих контроль за соблюдением порядка проведения вступительного испытания, сама нарушила такой порядок», – заключил суд. Более того, по факту получения взятки Марина Попова была осуждена к четырем годам лишения свободы условно и полумиллионному штрафу.
Подарки, в том числе кастрюли и блендеры, за сдачу зачетов принимала и преподаватель петербургского Пожарно-спасательного колледжа Светлана Квинт. Хотя цена получаемых товаров была ниже установленной законом допустимой стоимости «обычных подарков» (три тысячи рублей), суд усмотрел в действиях педагога нарушение этических стандартов. «Передачу преподавателю каких-либо заранее с ним согласованных материальных ценностей в обмен на гарантированную положительную оценку знаний по предмету без проведения их проверки нельзя квалифицировать как дарение». «Доводы истицы, свидетельствующие об отсутствии у нее осознания аморальности совершенных поступков, позволяют прийти к выводу о возможности их совершения в будущем, а следовательно, об обоснованности произведенного увольнения», – отмечается в решении суда.
Учитель технологии (труда) московской специальной (коррекционной) школы № 869 Грибченков был уволен из-за конфликта с заместителем директора. По уверению потерпевшего и свидетелей, при этом «обвиняемый» использовал нецензурную лексику, которую могли слышать учащиеся. «Совершенные действия в рабочее время в отношении членов коллектива проступки нарушают принятые в обществе нормы морали и нравственности, не отвечают морально-этическим требованиям, предъявляемым к педагогу, свидетельствуют о проявлении явного неуважения к чести и достоинству коллег», – констатировал Московский городской суд, подтверждая законность увольнения преподавателя.
По данным служебного расследования, учитель музыки кушвинской школы № 1 Валерия Лебедева плюнула в ученика, причинив ему тяжелую психологическую травму. Сама педагог утверждала, что лишь брызнула на дерущихся мальчиков с целью их «охладить» и пресечь конфликт. Свердловский областной суд пришел к выводу, что «действия с целью прекращения противоправного поведения учеников и наведения дисциплины не охватываются понятием аморального проступка», и восстановил уволенного преподавателя на работе.
«Аморальным поведением» педагога-организатора новосибирского Городского центра физической культуры и патриотического воспитания «Виктория» Дмитрия Бояркина признали его участие в публичных мероприятиях, в том числе за легализацию наркотиков и против уголовного преследования за педофилию. Свои фотографии с плакатами он размещал в социальных сетях, одна из них попала даже в «Комсомольскую правду». «Информация об одобрении деяний, которые преследуются в соответствии с Уголовным кодексом РФ, аморальна по своему содержанию, а потому распространение такой информации педагогом, выполняющим воспитательные функции, образует аморальный проступок, несовместимый с продолжением данной работы», – заключил суд..
Федор Кравченко, управляющий партнер Коллегии Медиа-Юристов
В последние годы суды при вынесении решений чаще стали ссылаться на религиозные и некие «нравственные» нормы. Чаще всего это наблюдается в первой инстанции. Поскольку такая аргументация незаконна, вынесенные решения отменяются в апелляции, кассации или надзоре. Вышестоящие инстанции меньше ценят оригинальность, и судьи там лучше знают закон.
Нередко ссылки на каноны морали и нравственности применяются и в процессах о защите чести и достоинства. Например, порочащими пытаются признать сведения об отношении мусульманин к свиноводству или владении коммунистом акциями градообразующего предприятия. В узких кругах такие деяния действительно могут считаться нарушением этики (например, призыва Владимира Ильича «фабрики – рабочим»). Но для удовлетворения подобного иска суд должен установить неэтичность спорных сведений не с точки зрения какой-то узкой конфессиональной или профессиональной группы, а более универсальных, общечеловеческих взглядов на нравственность.
Аркадий Гутников, директор Санкт-Петербургского института права имени Принца П.Г. Ольденбургского
Суды очень часто признают рекламу неэтичной. Но эти решения, как и принятое по делу «Розового кролика», хорошо иллюстрируют не конфликт права и морали, а конфликт двух прав: фундаментальной свободы распространения информации и на защиту от информации. В моем понимании свобода слова более значима.
Пока от судей требуется устанавливать оскорбительность образа или неэтичность поведения, они в поисках нужных цитат будут вынуждены обращаться к доступным источникам, в том числе постановлениям Соборов Русской Православной Церкви. Стремление судей «украсить» мотивировку ссылками на традиционные духовные ценности и Стратегию национальной безопасности я рассматриваю не как подмену правового основания моральными суждениями, а как ритуальную демонстрацию лояльности верховным властям – духовным и светским. Видимо, таково сейчас понимание своей роли некоторыми служителями Фемиды.
Сергей Марков, юрист Центра медиа-права
Суды не вправе применять в делах моральные и, тем более, религиозные нормы. По Конституции Россия – светское государство, поэтому церковь формально никакого отношения к отправлению правосудия не имеет.
В определенных случаях Гражданский кодекс РФ предоставляет возможность судам использовать при разрешении споров обычаи делового оборота и косвенно – моральные нормы. Например, при разрешении споров о заключении сделок, противоречащих нравственности. Но такие нормы могут применяться и в случаях, когда сторона сделки не в полной мере понимала ее правовую суть. В результате слабая сторона сделки получает защиту даже в том случае, если сделка была формально законной.
Применение морали как источника права в стандартной ситуации, когда стороны равны между собой, недопустимо. Все источники права в России являются нормативно-правовыми актами, моральные и религиозные нормы вместо них использоваться не могут.