24.05.2018
Адвокатам могут разрешить получать вознаграждение за победу в споре – так называемый «гонорар успеха». Такая реформа должна стимулировать развитие нового бизнеса – финансирования судебных дел.
24.05.2018. АПИ — Действующее законодательство относит оплату услуг представителя к судебным расходам, взыскиваемым с «проигравшей» стороны. Однако служители Фемиды вправе произвольно уменьшать их до некой субъективно определяемой разумной величины.
Вопрос законности «гонорара успеха» остается нерешенным. Еще в 1999 году Высший арбитражный суд РФ признал его выплату своего рода пари: вознаграждение, размер которого поставлен «в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем», не подлежит взысканию. К схожему выводу в 2007 году пришел и Конституционный суд России. При этом служители Фемиды подчеркнули, что «с учетом конкретных условий развития правовой системы и исходя из конституционных принципов правосудия», федеральный законодатель вправе предусмотреть иной порядок (то есть разрешить получение условного вознаграждения), в том числе в рамках специального законодательства о порядке и условиях реализации права на квалифицированную юридическую помощь.
Позже арбитражная система поменяла отношение к «гонорару успеха». В частности, законным признавался расчет вознаграждения юристов в процентном отношении к цене иска и в зависимости от принятия решения в пользу клиента. Тогда как суды общей юрисдикции чаще убеждены, что «взыскание «гонорара успеха» без какого-либо обоснования этой суммы и учета фактически оказанных услуг, противоречит публичному порядку Российской Федерации».
В настоящее время практика остается противоречивой. Объединенный Верховный суд России уклонился определить свое видение этого вопроса. Хотя участники споров и юридические фирмы нередко прописывают в договоре на оказание правовых услуг условие о возврате в случае отказа в иске части аванса, определяют конечную стоимость после завершения дела и используют и иные «обходные пути». Более того, проведенный интернет-сервисом Platforma опрос свидетельствует, что у 71 процентов практикующих юристов и адвокатов уже есть опыт работы за «гонорар успеха», причем у 44 процентов из них не возникло проблем с его получением. Еще 11 процентов вынуждены были взыскивать дополнительное вознаграждение через суд, причем чуть меньше половины – безуспешно.
Законопроект, подготовленный группой депутатов и внесенный в Госдуму на прошлой неделе, легализует выплату представителям зависящего от результатов оказанной юридической помощи вознаграждения. Правда, на «гонорар успеха» смогут рассчитывать только адвокаты, а условия заключаемого с клиентом договора делегировано регламентировать Федеральной палате адвокатов. Авторы поправок убеждены, что такие меры «позволят получить квалифицированную юридическую помощь лицам, не располагающим на момент заключения соглашения с адвокатом денежными средствами для выплаты ему вознаграждения».
Сами участники рынка напоминают, что и действующий Кодекс профессиональной этики адвокатов позволяет включать в договор «гонорар успеха». Кроме того, вступивший в силу в прошлом году новый порядок привлечения владельцев, руководителей и иных так называемых контролирующих лиц несостоятельных компаний к субсидиарной ответственности предусматривает выплату отстоявшему права кредиторов арбитражному управляющему премии в размере 30 процентов от взысканной суммы (АПИ писало о такой реформе – Общество с неограниченной ответственностью).
Возможность взыскать «гонорар успеха» делает привлекательным рынок финансирования судебных дел. Такими спонсорами могут выступать как сами адвокаты или юридические фирмы, так и сторонние инвесторы.
На специальной сессии Петербургского международного юридического форума обсуждалось в том числе использование системы судебных инвестиций за рубежом. Во многих странах она находится в «серой зоне». Так, в Великобритании «спонсорство» исков до 1967 года квалифицировалось как преступление – незаконное вмешательство в судебный процесс. В последние пять лет «гонорар успеха» в английских судах не может взыскиваться с проигравшей стороны. В США вопрос финансирования исков на федеральном уровне не урегулирован, а в двух десятках штатах оно ограничено.
По словам советника юридической фирмы Jones Day Татьяны Минаевой, принятию решения об инвестировании в судебное дело чаще всего предшествует подготовка меморандума, которую также должен кто-то оплачивать. Специализированные фонды соглашаются финансировать только очень крупные споры (от 10 млн фунтов стерлингов) при вероятности победы не менее 60 процентов. В то же время существует несколько альтернативных вариантов финансирования исков. Например, соглашение о компенсации расходов после взыскания (DBA) предполагает получение юристом до половины взысканной суммы: «Нет выигрыша – нет гонорара. Тенденции юридического мира поменялись – теперь не выгодно сидеть пять лет над делом, юристам важно выиграть спор», – поясняет Татьяна Минаева. Компромиссный вариант – соглашение об условном гонораре (Conditional Fee Agreement, СFA), которое предусматривает выплату «гонорара успеха», а в случае проигрыша дела – примерно половины обещанного вознаграждения, а также затрат на внешних экспертов и других. Также решение по судебному спору можно застраховать – специализирующиеся страховые компании компенсируют расходы на представителя. Правда, стоимость такого полиса может достигать 30-40 процентов от суммы вознаграждения, нередко хотя бы часть премии нужно внести авансом.
В России финансовые вложения в судебные дела специальным законодательством не урегулированы. Хотя судья Верховного суда России Виктор Момотов убежден, что такие инвестиции повышают доступ к правосудию: «У нас это не очень развито, но это хорошее направление движения, способствующее повышению эффективности судопроизводства», – заявил служитель Фемиды.
По данным специализированного интернет-сервиса Platforma, инвестиции в коммерческие иски приносят от 15 до 50 процентов от суммы «выигрыша», а средняя ожидаемая доходность достигает 100 процентов годовых. Для дополнительной оценки результата возможно привлечение сторонних юристов.
Многие участники финансового рынка, в том числе кредитные организации, рассматривают инвестиции в судебные дела как перспективный бизнес. Но, по мнению директора по правовым вопросам «Росбанка» Полины Лебедевой, он будет работать только при условии хорошо работающей независимой профессиональной судебной системы. «Вспомним 90-е годы, корпоративные и так называемые «целлюлозные войны». Сегодня наша судебная система стала другой, мы можем на нее полагаться. Но судебное финансирование может спровоцировать череду новых необоснованных недобросовестных судебных исков», – предупреждает Полина Лебедева.
В свою очередь, глава адвокатского бюро «Андрей Городисский и партнеры» Алексей Городисский предупреждает о рисках фактического взыскания «выигрыша»: «На сегодняшний день большинство ответчиков по коммерческим спорам неплатежеспособны. Никому не нужны «бумажные» судебные решения, инвестор в них не заинтересован», – убежден юрист.
Особую систему квазифинансирования действующее законодательство предусматривает для исков потребителей: если в защиту клиента в суд обратилось общественное объединение (ассоциация или союз потребителей), в их пользу с ответчика взыскивается четверть от общей суммы удовлетворенных требований.
Практика применения такой нормы свидетельствует о многочисленных злоупотреблениях – для взыскания штрафов регистрируются фактически не оказывающие помощи потерпевшим гражданам общественные организации, основной целью которых является предъявление исков на крупные суммы по гарантированно выигрышным делам. Чтобы ограничить подобные недобросовестные действия, Верховный суд России еще в 2013 году указал, что 25-процентный штраф включает в том числе компенсацию затрат на работу юристов: «Расходы, понесенные общественным объединением потребителей на оплату услуг представителей, возмещению не подлежат», – отмечается в обзоре высшей инстанции.
Кроме того, компенсация, присуждаемая защищающим потребителей «общественникам», вычитается из штрафа, который такие истцы вправе получить самостоятельно. Причем расходы на представителя в этом случае взыскиваются дополнительно.
По данным проведенного сервисом Platforma исследования, внешним финансированием уже пользуется каждый десятый опрошенный юрист, а более трети готовы активно привлекать его для покрытия своих расходов. Не знакомы с инструментом только 19 процентов респондентов.
Сергей Пепеляев, главный редактор журнала «Налоговед», управляющий партнер юридической компании «Пепеляев Групп»
Экономически финансирование судебных процессов и «гонорар успеха» – родные братья, а их общий папа – риск. В одном случае рискует финансирующая организация, которая хочет за это получить премию порой в три раза больше. Во втором случае – юрист, вкладывающий свое время. И он тоже вправе рассчитывать на премию.
У этих братьев очень трудное детство. В нашей стране «гонорар успеха» стал жертвой сильнейшего человеческого чувства – ревности. Судьи говорят – вы зарабатываете на нас, вы ставите на нас пари, не бывать этому.
Сейчас возникает несколько групп споров, в том числе о взыскании «гонорара успеха» с проигравшей стороны. Некоторые клиенты ведут себя как девушки – «no money, no honey», – не хотят выплачивать предусмотренное договором вознаграждение юристу за выигранное дело. Суды в таких спорах часто встают на сторону клиентов.
Надо также помнить, что кроме адвокатов, которые подчиняются этическому кодексу, несут ответственность и могут лишиться своего статуса за некачественную работу, есть целая армия юристов, которые свободно действуют на рынке. «Гонорар успеха» – единственное для клиентов средство контролировать качество выполняемой ими работы.
Ирина Цветкова, основатель проекта Platforma
На мой взгляд, модель «гонорара успеха» наиболее честная и выгодная для всех сторон. Такой формат подходит клиентам, у которых нет средств и готовых заплатить только в конце после выигрыша. Выгоден он и адвокатам – если у дела хорошие судебные перспективы, гонорар может быть в разы больше, чем сумма при почасовой оплате. По сути, адвокат становится юристом и инвестором в одном лице, вкладывая в процесс свое время и навыки.
В среднем «гонорар успеха» составляет 10–30 процентов от суммы иска и зависит от сложности дела, временных затрат и личных договоренностей.
Надеюсь, в России сложится единая судебная практика по такого рода делам, и гонорар успеха получит широкое распространение, как в Великобритании и США. Ведь эта модель работы открывает доступ к более качественным юридическим услугам и к правосудию.
Андрей Яковлев, управляющий партнер юридической группы «Яковлев и партнеры»
В настоящее время доступность правосудия в России находится на очень высоком уровне. Это объясняется смешными ставками государственной пошлины и ложномилосердной практикой взыскания судебных расходов. Такие факты поощряют сутяжничество и делают недобросовестных истцов безнаказанными. Ведь во многих развитых странах суд рассматривается как крайняя мера разрешения спора, у нас же до введения обязательного претензионного порядка все шли в суд. Даже если проиграю – ничего с меня не взыщите.
Поэтому, по моему мнению, корректировка практики на полное возмещение выигравшей стороне всех расходов, в том числе «гонорара успеха» и затрат на поиск активов, будет карой за злоупотребление правами на судебную защиту.
Стороннее финансирование исков уравновешивает шансы сильной и слабой стороны. Поэтому убежден, что это очень важный и нужный инструмент.