17.10.2019
Две трети обвиняемых пользуются возможностью признать вину в обмен на смягчение наказания. Применение так называемого особого порядка позволяет упростить рассмотрение подавляющего большинства уголовных дел. Желание сторон исследовать все обстоятельства и не торопиться выносить обвинительный приговор служители Фемиды встречают критически.
17.10.2019. АПИ — В особом порядке могут рассматривать все уголовные дела, кроме обвиняемых в преступлениях особой тяжести. Согласно действующему Уголовно-процессуальному кодексу РФ, суд вправе постановить приговор без проведения разбирательства, если подсудимый полностью соглашается с предъявленным ему обвинением. Взамен он получает специальную «скидку» – назначенное наказание не может превышать две трети максимального срока или размера иных санкций, предусмотренных за совершенное деяние.
Для рассмотрения дела в особом порядке требуется также согласие обвинителя и потерпевших. Это стимулирует подсудимых не только раскаяться, но и заблаговременно оговорить и решить вопросы возмещения причиненного преступлением материального и морального вреда.
Необычное дело разрешил Красноперекопский районный суд Ярославля. Обвиняемые в мелком взяточничестве Асиф Ахмедов и Рамиль Аббасов признали вину и ходатайствовали об особом порядке, но против этого возразила прокуратура. По мнению обвинения, в общем порядке дела рассматриваются более качественно и появляются дополнительные гарантии того, что невиновный не понесет уголовного наказания.
Судья Андрей Курапин вынужден был в течение шести заседаний исследовать все материалы дела и допрашивать свидетелей. Вынеся обвинительный приговор, он направил Генеральному прокурору России Юрию Чайке так называемое частное постановление. По мнению служителя Фемиды, доводы обвинения против ускоренного процесса являются явно надуманными и ничем не обоснованными: «Беспричинное препятствование особому порядку рассмотрения противоречит самому смыслу уголовного закона, который поощряет подсудимых за совершение общественно-полезных действий. А прокуроры такое поощрение произвольно устраняют, то есть действуют вопреки закону. Такие действия прокуроров по сути направлены на развал судебной системы России», – заявил Андрей Курапин.
По его мнению, «ни один невиновный никогда не согласится на особый порядок, ни одного случая, когда лицо, непричастное к преступлению, было осуждено в особом порядке, в практике судов России не было». Тогда как поведение обвинителей объясняется неким установленным непосредственно Генеральной прокуратурой России нормативом – долей дел, которые допускается рассматривать в особом порядке. Этот процент судья считает произвольным, не имеющим никакого смысла и цели, не основанным на научных исследованиях и анализе судебной практики. «Прокуроры вынуждены любыми способами, в том числе и противоречащими процессуальному закону, обеспечить соблюдение выдуманного процента. Мириться с этим не представляется возможным», – отмечается в частном постановлении. Главе ведомства Юрию Чайке служитель Фемиды указал «прекратить порочную и бессмысленную практику беспричинного препятствования особому порядку рассмотрения дел». О принятых мерах Генеральный прокурор России обязан в месячный срок сообщить в Красноперекопский районный суд Ярославля.
Правда, выступая против «палочной системы» прокуратуры, Андрей Курапин не скрывает беспокойства о соблюдении статистических нормативов. В частности, длительность рассмотрения дела Асифа Ахмедова и Рамиля Аббасова превысила установленные сроки и «существенно ухудшила показатели работы суда». Также российский судья язвительно апеллирует к западному опыту: «В США, граждане которой считают свою страну самой демократичной, в особом, упрощенном порядке при согласии с предъявленным обвинением рассматривается свыше 95 процентов уголовных дел. При этом никто не ставит вопрос о его снижении», – резюмирует Андрей Курапин.
Вместе с тем вопрос «качества» рассмотрения дел в особом порядке остается спорным. С одной стороны, согласно Уголовно-процессуальному кодексу РФ, исследование собранных по уголовному делу доказательств вины обвиняемого не проводится, суд оценивает исключительно обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также характеризующие личность подсудимого. Обжаловать вынесенный в особом порядке приговор можно только по мотивам назначения несоразмерного наказания. То есть, подавая ходатайство, подсудимый на 100 процентов соглашается с обвинением и лишает себя права даже утверждать о своей невиновности. С другой стороны, тот же Кодекс допускает постановление в особом порядке обвинительного приговора, только если «судья придет к выводу, что обвинение обосновано и подтверждается собранными по уголовному делу доказательствами».
Единого понимания, в каком же объеме служители Фемиды должны оценивать виновность признавшегося, нет. Верховный суд России лишь констатирует, что «при наличии сомнений в обоснованности обвинения судья выносит постановление о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначении рассмотрения уголовного дела в общем порядке». В ряде решений указывается на необходимость опосредованного исследования и оценки доказательств, относящиеся к событию преступления (время, место, способ и другие), виновности, ее форме и мотивам, характеру и размеру причиненного вреда и так далее. Но все эти доказательства «должны отвечать требованиям уголовно-процессуального закона и не содержать процессуальных изъянов». Отказываться от особого порядка судья обязан при наличии «разумных сомнений».
Практика свидетельствует, что в ряде случаев апелляционные и кассационные инстанции все же отменяют приговоры из-за тех самых сомнений в виновности признавшегося во всем подсудимого. Причем чаще всего представления на пересмотр дела подают представители прокуратуры. Так, президиум Самарского областного суда усмотрел противоречия в доказательствах вины осужденного за нанесение тяжких телесных повреждений гражданина Рябова: из показаний обвиняемого следовало, что потерпевший первый ударил его банкой по голове и начал душить, в свою очередь ножевое ранение Рябов нанес, опасаясь за свою жизнь. Сам потерпевший своей агрессии не отрицал. «Таким образом, правовая оценка действий Рябова Д.А., данная судом первой инстанции без исследования и оценки доказательств, является преждевременной», – констатировала кассационная коллегия.
Схожее решение было вынесено и в Калмыкии. Лесник Муртазаев был осужден в том числе за злоупотребление служебным положением – выпас личного скота на государственных землях. Республиканский суд не нашел в деле доказательств, подтверждающих причинение охраняемым законом интересам существенного материального или иного вреда. Утверждение чиновника о том, что действиями обвиняемого «подорван авторитет и дискредитирована деятельность органа лесного надзора», служители Фемиды сочли недостаточным. Более того, служебная проверка признала право подсудимого пасти скот на находящихся в ведении лесничества участках.
Для предупреждения самооговора законом предусмотрены специальные меры. Ходатайство о применении особого порядка рассматривается в присутствии защитника, судья обязан разъяснить последствия сделанного признания и убедиться, что обвиняемый их осознает и принял решение добровольно.
Любое нарушение этих требований также влечет отмену обвинительного приговора. Например, прокуратура Рязанской области усомнилась в законности вынесенного мировым судьей приговора в отношении Сергея Зайцева, признавшегося в угрозе убийством. Психиатрическая экспертиза подтвердила вменяемость подсудимого, хотя еще с детства он страдал определенными расстройствами. Областной суд пришел к выводу, что в силу состояния здоровья на момент рассмотрения дела обвиняемый мог не «в полной мере осознавать характер и последствия заявленного им ходатайства о рассмотрении уголовного дела в особом порядке, поскольку данная патология существенно ограничивает его возможность защиты в судебном процессе».
Сомнения в адекватности стали причиной отмены приговора и освобождения из-под стражи жителя Владикавказа Темура Бахтадзе, осужденного за незаконное приобретение и хранение наркотиков к двум годам лишения свободы. Кассационную жалобу, в которой указывалось на наличие психиатрических расстройств, инициировал новый адвокат обвиняемого. Рассмотрев уголовное дело в общем порядке, суд приговорил Темура Бахтадзе к одному году условно. Дело слушалось в течение шести заседаний, а объем приговора превысил полсотни стандартных страниц.
Согласно исследованиям, проведенным Институтом проблем правоприменения, для преступлений небольшой тяжести подсудимый, выбравший особый порядок судебного разбирательства, проигрывает – ожидаемого смягчения наказания не наблюдается. «Вне зависимости от формы судебного разбирательства, работают стандартные предикторы тяжести наказания в виде рецидива преступления и факта заключения под стражу на период предварительного следствия. На практике подсудимые получают одинаковые виды и размер наказания вне зависимости от того, пошли они на сделку о признании вины или нет», – констатируют эксперты.
Такую ситуацию они объясняют нежеланием служителей Фемиды поощрять сотрудничество обвиняемых со следствием. «Судьи просто дают обвиняемым, согласившимся на особый порядок, сроки, которые находятся ближе, чем для остальных, к максимально возможной для них пониженной «верхней планке», поддерживая паритет между осужденными по особому и общему порядку по конечной тяжести наказаний», – отмечается в исследовании.
Отметим, что согласно Уголовному кодексу РФ признание обвиняемым вины, а также явка с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, розыску похищенного имущества и иное содействие, являются смягчающим обстоятельством. При отсутствии отягчающих вину факторов и рассмотрении дела в общем порядке признавшемуся гарантируется 25-процентная «скидка» от максимально предусмотренного за данное преступление наказания.
Понятие «Царица доказательств» (Regina probationum – лат.) появилось еще в римском праве: признание вины самим подсудимым исключало необходимость представления иных доказательств, улик и дальнейшие следственные действия. Одиозный Генеральный прокурор СССР Андрей Вышинский считал этот принцип совершенно неприемлемым для советского права и судебной практики: «Если другие обстоятельства, установленные по делу, доказывают виновность привлеченного к ответственности лица, то сознание этого лица теряет значение доказательства и в этом отношении становится излишним. Его значение в таком случае может свестись лишь к тому, чтобы явиться основанием для оценки тех или других нравственных качеств подсудимого, для понижения или усиления наказания, определяемого судом», – отмечается в публикациях Андрея Вышинского.
По данным портала «Судебная статистика РФ», в особом порядке в 2018 году российские суды рассмотрели 554 тысячи уголовных дел, в том числе 68 процентов по преступлениям небольшой тяжести, 62 средней и 59 процентов тяжким. В общем порядке разрешены 331 тысяча дел. 56 процентов обвиняемых признаны виновными.
Более трех четвертей уголовных дел суды рассмотрели в течение полутора месяцев, почти 14 процентов – в пределах трехмесячного срока, 9 процентов – с его превышением.
Борис Грузд, адвокат консультации «Защита по уголовным делам»
При поступлении уголовного дела к судье он обязан его изучить. Как минимум – прочитать обвинительное заключение, в котором должны отражаться позиция защиты и представленные ею доказательства. Такое исследование происходит во внепроцессуальном порядке – конкретно, как и когда судья читает документы, действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ не регламентирует. Но к первому заседанию у судьи уже должно сформироваться собственное мнение по ключевым вопросам.
В частном постановлении Андрей Курапин приводит довод, что невиновный никогда не будет признаваться в преступлении, которого не совершал. На этом предположении основывалась концепция формальной теории доказательств, что «признание – царица доказательств». В жизни может быть множество причин, по которым человек сознается в преступлении, которое он не совершал. Зачастую просто в силу незнания закона. Например, действия имели место, но в них нет состава преступления. Ведь для особого порядка обвиняемый должен согласиться не только с фактическими обстоятельствами «содеянного», но и формой вины (умышленно или по неосторожности), мотивами совершения деяния, характером и размером вреда и, главное, с уголовно-правовой квалификацией.
Нередко на особый порядок идут, не веря в справедливость отечественного правосудия и надеясь хотя бы на смягчение наказания. Но этого не происходит. Например, одного из фигурантов так называемого «московского дела» защитник уговорил на особый порядок в расчете на снисхождение и условное наказание. Его аргументы вполне обоснованы – в нашей стране надеяться на оправдательный приговор не приходится, а тут есть шанс. В результате обвиняемый получает три года реального лишения свободы. В апелляции он пытался отказаться от признания, но Московский городской суд эти доводы отклонил.
Проведенные научные исследования свидетельствуют, что при рассмотрении уголовных дел в общем порядке подсудимые зачастую получают более мягкое наказание, чем в особом. Чаще всего это происходит при наличии крепкой позиции у защиты. То есть по существу суд понимает, что обвинение не доказано, и исходя из принципа презумпции невиновности, его нужно оправдать. Но вместо этого он принимает компромиссное решение – приговаривает подсудимого к условному сроку или иным образом снижает меру наказания. Показательный пример – дело Павла Устинова.
Если, по мнению Генеральной прокуратуры России, особый порядок не обеспечивает высокое качество рассмотрения уголовных дел, то, видимо, следует добиваться его отмены. Но когда государственный обвинитель возражает против рассмотрения конкретного дела в особом порядке, он тем самым ставит под сомнение обоснованность предъявленного обвинения.
Анастасия Саморукова, Московская коллегия адвокатов «Правовой эксперт»
Сейчас у прокуратуры действительно появилась практика не соглашаться на особый порядок, если обвиняемый на следствии не давал признательных показаний. Хотя закон таких требований не устанавливает.
В целом самоооговор при рассмотрении дела в особом порядке вполне возможен. Человек может взять чужую вину на себя, когда он устал доказывать свою невиновность и надежды доказать у него нет. Однако на практике ни я, ни коллеги, которых спрашивала на эту тему, с таким не сталкивались.
Кроме того, в любом случае судья обязан изучить доказательства и дать им оценку. В особом порядке он вправе рассматривать дело, только убедившись в виновности обвиняемого.
Лично моя позиция – особый порядок надо распространять на все категории преступлений. Это правильный и законный способ снизить наказание, если человек действительно виновен. А сроки у нас чудовищные. И такое вполне легальное снижение наказания будет способствовать возврату этих людей в общество, в то время как ужесточение применения особого порядка только увеличивает тюремное население страны.
Борис Золотухин, член Совета Адвокатской палаты Белгородской области
Не всегда заимствования из чужой правовой системы благоприятно вписываются в нашу реальность. Ведь появившийся в 2002 году особый порядок не что иное, как распространенная в уголовном судопроизводстве США сделка с правосудием. В связи с экономией времени и финансовых ресурсов он настолько понравился российским судам, что в особом порядке стало рассматриваться от 60 до 70 процентов уголовных дел. Более того, с 2009 года появился еще и особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, который, помимо признания своей вины, требует еще и помощи в изобличении других лиц.
Однако если при сделке с правосудием в США обвиняемый заключает ее для избегания обвинения в более тяжком преступлении, то у нас, как правило, наоборот – подсудимый признается в более тяжком преступлении и обличает в таковом других лиц, рассчитывая на снисхождение в наказании.
Справедливости ради необходимо отметить, что судьи при назначении дела обязаны вникать в обоснованность предъявленного обвинения, и в последнее время они все чаще стали это делать. Да и прокуратура стала чаще пользоваться своим правом возражать против особого порядка.