Рейтинг@Mail.ru
home

13.07.2020

Тотальный ковид-контроль

Потенциальных зараженных новым коронавирусом планируется отслеживать через сотовые сети. Под контроль могут попасть все, кто проживал с заболевшим в одном многоквартирном доме, целом микрорайоне или вернулся из-за рубежа. Через геопозиционирование предлагается контролировать и соблюдение пациентами режима самоизоляции.

13.07.2020. АПИ — Первый опыт использования системы социального мониторинга в Москве продемонстрировал как организационно-техническую, так и правовую неготовность к реализации таких проектов. Из-за сбоев тысячи жителей столицы получили штрафы за вымышленные проступки. По мнению правозащитников, внедрение таких технологий нарушает и конституционное право граждан на защиту частной жизни.

Опасные соседи

С инициативой использовать мобильную связь для сбора информации в целях предотвращения распространения Covid-19 выступило Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ. Представленные оператором массивы предлагается направлять в единую базу медицинского ведомства и оперативные штабы субъектов Федерации, а также в правоохранительные органы.

По замыслу чиновников контроль будет устанавливаться за всеми абонентами, «возможно, контактировавшими» с заболевшими коронавирусом. Для этого Ситуационный центр ежедневно выгружает список телефонных номеров уже признанных инфицированными пациентов. С помощью базы данных перенесенных номеров (MNP, находящейся в ведении Центрального научно-исследовательского института связи) определяется обслуживающий заболевшего абонента оператор сотовой связи. Методом геолокации он обязан определять координаты мест нахождения и перемещения пользователя, идентифицировать совместное нахождение с ними других абонентов в течение более пяти минут, а также собирать данные на всех, кому пациент звонил или писал. «Формируется перечень телефонных номеров абонентов по субъектам Федерации, возможно, лично контактировавших с заболевшими абонентами», – отмечается в документе.

Также в число «подозреваемых» попадают и все вернувшиеся из-за границы. Для этого операторам предписывается анализировать данные зарегистрировавшихся в роуминге и пересекающих границу. По прибытию домой абонент должен в течение 14 дней оставаться в самоизоляции – нарушителем признается владелец смартфона или иного гаджета, вышедший за пределы места проживания на 500 метров. «Информация об абонентах сотовой связи, возвратившихся из-за рубежа и находящихся на самоизоляции, по каждому субъекту Федерации отображается на виртуальной карте России, соблюдение абонентами режима самоизоляции – на диаграммах», – поясняют в связном ведомстве.

Ответственность за качество предоставляемых данных возлагается на операторов – ПАО «МегаФон», ПАО «МТС», ПАО «ВымпелКом» (торговая марка «Билайн»), ООО «Т2 Мобайл» («Теле2») и ООО «Екатеринбург-2000» («Мотив», работает в уральском регионе). Им предписывается осуществлять круглосуточный анализ местонахождения включенных в базу «подозреваемых» абонентов. «В случае нарушения установленных границ фиксируются время и координаты местонахождения абонента при каждом нарушении, продолжительность нарушения, максимальное удаление от места проведения карантина, показатель соблюдения карантина. Указанная информация передается в оперативные штабы субъектов Федерации, Росгвардию и МВД России», – закрепляется в регламенте.

С точностью до километра

Формально новые требования не предусматривают идентификацию абонентов – в списках заболевших, контактировавших с ними, находящихся в самоизоляции, вернувшихся из-за границы и других планируется указывать только номер телефона. Согласно разъяснениям Роскомнадзора, сам по себе абонентский номер не относится к персональным данным.

Идентифицировать нарушителей и «подозреваемых», исходя из предложенного связным ведомством алгоритма, будут в региональных «антикоронавирусных» штабах, а также в правоохранительных органах. Тогда как Конституционный суд России неоднократно указывал, что сведения о пользователях связи, а также входящих и исходящих сигналах, относится к защищенной основным законом страны тайне связи и могут предоставляться оператором только по судебному решению. Исходя из логики высшей инстанции, такие же требования распространяются и на данные о геолокации.

Не очевидны и правовые последствия реализации вводимой системы. Если полученная от сотовых компаний информация будет использоваться для привлечения уклоняющихся от соблюдения режима самоизоляции граждан к административной ответственности, встанет вопрос о допустимости таких доказательств. Ведь помимо нарушения тайны связи правоохранительным органам придется подтвердить, что, скажем, «вышедший из самоизоляции» соответствующий гаджет находился в руках именно «подозреваемого». На практике номер может быть оформлен на другое лицо – например, супруг пользуется SIM-картой, зарегистрированной на имя жены. Равно как член семьи заболевшего вправе с разрешения владельца взять его смартфон или иной девайс.

Спорными остаются и многие технические аспекты предложенной системы отслеживания. Согласно действующим требованиям к внедрению средств оперативно-разыскных мероприятий, оператор обязан фиксировать базовую станцию, к которой подключен абонент, ее сектор (пеленг) и дальность (время задержки прохождения сигнала). Идентификация высоты в принципе не предусмотрена, то есть в число находящихся в контакте с заболевшим автоматически попадут все, кто живет в ниже или выше расположенных этажах многоквартирного дома. В 20-этажной «башне» это минимум полсотни человек, не считая случайно зашедших более чем на пять минут и не имеющих никаких отношений с носителем коронавируса. 

Кроме того, даже самые современные технологии не обеспечивают точную геолокацию – в предложенном регламенте Минкомсвязи говорится о допустимой поправке в 500 метров, а для некоторых операторов – 2 км. Таким образом, в числе «подозреваемых» могут оказаться тысячи жителей целых микрорайонов, в которых зарегистрирован хотя бы один находящийся в самоизоляции пациент. Например, если на каждого заболевшего москвича выделить ячейку радиусом в 500 метров, то они займут 51 тысячу (!) кв. километров, что в двадцать раз превышает площадь всей столицы.

По мнению руководителя информационно-аналитического агентства «TelecomDaily» Дениса Кускова, определение местоположения абонента по базовой станции оператора сотовой связи нельзя считать точным – разница может составлять десятки метров: «Пример контроля за проживающими на границе Москвы и области показывает, что нередко номер переходил от одной станции к другой. Равно как невозможно определить этаж в многоэтажном доме, на котором находится абонент. Кроме того, важно отслеживать не только соблюдение заболевшим режима самоизоляции, но и его поведение в предшествующие две недели – с кем он, уже будучи зараженным, контактировал и мог передать инфекцию. Эти задачи предлагаемая система не решает», – убежден эксперт. 

Все опрошенные АПИ операторы «большой четверки» вопрос точности геолокации комментировать отказались.

Больные так не ходят

Цифровые технологии для контроля соблюдения режима карантина были запущены в Москве еще весной. Инфицированным Covid-19 гражданам предписали установить специальное мобильное приложение, позволяющее отслеживать место нахождения пользователя. Кроме того, для контроля перемещений москвичей и автотранспорта использовались городские камеры видеонаблюдения и система идентификации лиц.

Такая практика обернулась многочисленными спорами и жалобами граждан. Зафиксированы случаи, когда штрафы за нарушение самоизоляции в автоматическом режиме выписывались в прямом смысле слова прикованным к постели инвалидам. Хотя, в отличие от пеленгации мобильного телефона, специальное приложение использовало более точные средства определения местонахождения.

В Совете при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) убеждены, что такой контроль ограничивает конституционные права граждан, а также нарушает законодательство о персональных данных. Правозащитники указывают на риск дальнейшего использования цифровых профилей граждан по окончании пандемии и недостаточный уровень защиты информации (каналов связи, использования иностранных серверов для хранения данных и др.): «Новые технологии обладают рядом преимуществ в сравнении с традиционными способами контроля, однако и степень риска нарушения конституционных прав граждан несоизмеримо выше. Для минимизации рисков необходимо инициировать серьезную общественную дискуссию о допустимости вмешательства государства в частную жизнь граждан посредством формирования и использования их цифровых профилей. Отсутствие такого профиля не может являться причиной дискриминации граждан при предоставлении государственных услуг, банковских продуктов или при приеме на работу», – констатируют эксперты.

Хотя рассматривающие жалобы москвичей суды принимают полученные с помощью работающих в автоматическом режиме видеокамер доказательства. Например, факт нарушения Яной Елистратовой режима самоизоляции был зафиксирован расположенной над подъездом ее дома камерой и системой распознавания лиц с учетом биометрических данных. «Оснований ставить под сомнение достоверность сведений, полученных посредством технологий электронного мониторинга местоположения гражданина в определенной геолокации с использованием системы городского видеонаблюдения, технических устройств и программного обеспечения, не имеется», – заключил суд, отклоняя доводы заявительницы.

Также правозащитники критически оценивают идею использования технологий цифрового контроля в целях воспитания и «улучшения морального облика россиян». «Применение искусственного интеллекта имеет большое значение в диагностике заболеваний, снижении аварийности на дорогах и в иных сферах, однако одновременно технологии распознавания лиц и автоматизация «социального скоринга» могут привести к углублению социальной несправедливости, росту напряженности и поляризации общества. Этические принципы и этический аудит должны предшествовать любому внедрению подобных систем и алгоритмов», – отмечается в докладе СПЧ.

Справка

По данным Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, в России зарегистрировано почти 734 тысячи инфицированных, 11 439 человек умерло, более 504 тысяч выздоровела.

Мнения

 

Валерий Фадеев, советник Президента России, председатель Совета по развитию гражданского общества и правам человека

Безусловно, требуются специальные законодательные акты, которые регламентировали бы работу такой системы. Есть закон об оперативно-разыскной деятельности, который регламентирует слежку, прослушку, всё это делается с разрешения суда. Утечка оперативно-разыскной информации карается лишением свободы, если не ошибаюсь, до пяти лет. Вот те люди, которые разработали систему слежения за инфицированными, готовы в случае утечки сесть на пять лет или нет? Давайте мы у них спросим и давайте все-таки соотнесем эти вновь разработанные процедуры с законом об оперативно-разыскной деятельности, потому что утечки информации – это просто бытовая история для нас. 

Утекает всё – социальные сети, банки, информация мобильных операторов, утекла информация о тех инфицированных, которые находились под наблюдением дома под системой «Социальный мониторинг». Всё утекает. Надо создать такую систему, про которую не было бы известно, что информация точно утечет. Нельзя следить за людьми, не давая им гарантий, что про это никто не узнает.

Мы относились очень критически к системе «Социальный мониторинг» в Москве. Технически это система, не готовая к внедрению, – слишком много сбоев. Даже один процент привел к многочисленным штрафам, которые были назначены с нарушениями. Подобные работающие с обществом системы должны быть идеально отлажены, не вызывать социального напряжения и раздражения у людей. Какие цели, зачем эти системы внедряются – это должно внимательно обсуждаться обществом.

Многие гордятся возможностью распознавания лиц на улице или в метро. Вопрос – зачем их распознавать? Даже ФСБ, которая борется с террористами, выступает против такого тотального распознавания всех. Этот вопрос очень резонансный и в предельном случае он ведет к тотальному контролю. Некоторые специалисты публично говорят, что теперь не будет права на тайну частной жизни. Но у нас оно записано в Конституции России. Отмена такого права ведет к глобальному антропологическому изменению, человечество без него будет другим.

Илья Прокофьев, заместитель председателя Московской коллегии адвокатов «Центрюрсервис»

Введение систем государственного контроля, социального мониторинга и, как говорится, слежки, направленное на борьбу с новой коронавирусной инфекцией, было сразу негативно оценено обществом. 

Вместе с тем предложение по контролю за контактировавшими с заболевшими коронавирусом гражданами, как и уже применяемая система социального мониторинга, не содержит каких-либо нарушений конституционных прав граждан. Ведь специальная программа не отслеживает маршруты перемещения внесенных в базу абонентов, а только фиксирует факт покидания ими места соблюдения режима самоизоляции и контакты с другими лицами (факт непосредственного сближения). По крайней мере, именно так указанная система позиционируется ее инициаторами.

На практике же возникает вопрос, как будет происходить отслеживание абонентов, контактировавших с больным коронавирусной инфекцией. По сути это означает установление тотального контроля за всеми гражданами, владеющими мобильными телефонами. Но «включаться» он должен только в момент их непосредственного сближения с заболевшим лицом.

В этой связи вызывает большие сомнения качество работы такой системы. Особенно, учитывая отрицательный опыт использования программы «социальный мониторинг». На нее поступило огромное количество сообщений от граждан, которым пришли необоснованные штрафы за покидание места соблюдения самоизоляции. Очевидно, что с введением новой системы количество претензий возрастет в десятки и сотни раз, поскольку за период 14 дней, который гражданин находится под наблюдением системы, он может поконтактировать с большим количеством людей.