07.09.2020
Адвокатам предоставят новые инструменты защиты обвиняемых от произвола со стороны следователей. Такие предложенные Министерством юстиции РФ меры должны способствовать реализации принципа состязательности сторон в уголовном процессе. Преступлением будет считаться и воспрепятствование деятельности самих адвокатов.
07.09.2020. АПИ — Действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ предусматривает право обвиняемого и его защитника знакомиться с материалами дела и другими документами, но многие технические вопросы оставались не урегулированными. В отсутствие прямых норм органы обвинения продолжают игнорировать законные по сути требования адвокатов, а иногда и фальсифицировать доказательства.
В настоящее время вопрос фиксации допросов, обысков и иных мероприятий с помощью видео-, аудио- или иных средств записи разрешается исключительно самим следователем. У обвиняемого и его защитника есть право лишь просить о применении технических средств. По утверждению опрошенных АПИ адвокатов, нередко такие ходатайства отклонялись без какой-либо внятной мотивировки.
Представленный юридическим ведомством законопроект предусматривает обязательное проведение аудио- или видеозаписи допросов и очных ставок и приобщение этих записей к протоколу. Не вправе уклониться от такой фиксации и суд: при возникновении технических препятствий, в том числе сбоев в системе аудиопротоколирования и видеоконференц-связи, служителям Фемиды предпишут объявлять перерыв или откладывать заседание. А сам факт отсутствия записи признают существенным нарушением уголовно-процессуального закона и безусловным основанием для отмены вынесенного приговора.
Право осуществлять аудио-, видеозапись следственного действия с участием клиента планируется предоставить и адвокатам. В действующем законодательстве нет норм, ограничивающих право вести съемку, в частности, обысков и большинства других следственных действий. Но зачастую полиция запрещает такую фиксацию под предлогом потенциального нарушения тайны следствия.
Большинство поправок уточняют порядок предоставления документов. Так, подозреваемым, обвиняемым и их адвокатам гарантируется не только возможность ознакомиться с протоколами следственных действий и иными материалами, но и до окончания расследования самостоятельно их копировать (например, путем фотографирования) или получать заверенные копии. Также соответствующие должностные лица обязываются заверить сделанные защитой копии.
Особо оговаривается право адвоката знакомиться и копировать составленные до возбуждения уголовного дела документы, протоколы задержания, следственных и иных процессуальных действий, постановления о применении меры пресечения, о создании следственной группы и многие другие. Причем не после утверждения обвинительного заключения, а в ходе всего предварительного расследования. «При ознакомлении с протоколом участник следственного действия может выписывать из него любые сведения в любом объеме, снимать за свой счет копии, в том числе с помощью технических средств», – отмечается в документе.
На уровне Уголовно-процессуального кодекса РФ детально прописывается порядок выдачи материалов дела для ознакомления, в том числе наличие описи документов и запрет на изменение нумерации листов. В итоговом протоколе предписывается указать, какие тома были осмотрены обвиняемым и сколько в них было листов, а также приобщить заявленные защитой ходатайства. На основании таких заявлений следователь обязан составить список лиц, которых адвокат намерен вызвать в суд в качестве свидетелей, экспертов и специалистов.
В Минюсте убеждены, что такие поправки направлены на «установление гарантий равноправия адвокатов в уголовном судопроизводстве наряду с иными его участниками». «Принятие предлагаемых изменений будет способствовать укреплению престижа и повышению эффективности адвокатской деятельности и, как следствие, обеспечению действенной реализации права на получение квалифицированной юридической помощи, предусмотренной Конституцией России», – отмечается в пояснительной записке.
По мнению опрошенных адвокатов, технические на первый взгляд изменения на практике позволят устранить многочисленные конфликты и повысить гарантии для обвиняемых. «В отсутствие прямых норм следователи отказывались предоставлять отдельные документы для ознакомления, не разрешали их фотографировать и не выдавали копии. Получалось по-Печкински: я вам материалы покажу, но переписать их не можете. Законом не положено», – шутит один из юристов.
Эти выводы подтверждаются практикой. Так, еще в 2013 году Конституционный суд России подтвердил право обвиняемых и их защитников в рамках действующего Уголовно-процессуального кодекса РФ делать выписки из представляемых для ознакомления документов в любом объеме или снимать с них копии, в том числе с помощью технических средств. Такие нормы «направлены на обеспечение выполнения защитником его процессуальной функции, представляют собой гарантии реализации обвиняемым права на защиту», – констатировали служители конституционной Фемиды.
Однако следователи и даже суды общей юрисдикции зачастую игнорируют позицию высшей инстанции. Например, Московский городской суд отклонил жалобу адвоката Александра Васанова на действия следователя по особо важным делам при Председателе Следственного комитета России, запретившего копирование постановлений о назначении судебных экспертиз и протоколов об ознакомлении ними: «Защитник вправе снимать за свой счет копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств, но только после окончания предварительного расследования по уголовному делу», – отмечается в постановлении. Уже в этом году также столичные служители Фемиды признали законным отказ следователя предоставить адвокату Анвару Галимову возможность ознакомиться с рапортом об обнаружении признаков преступления, на основании которого против его клиента было возбуждено уголовное дело.
Законопроект предусматривает и введение уголовной ответственности за «воспрепятствование законной деятельности адвоката». Так, любые попытки помешать осуществлению профессиональных полномочий защитника, которые «повлекли причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства», с использованием служебного положения предлагается наказывать вплоть до двух лет лишения свободы. «Возложенная на адвокатуру публичная функция оказания квалифицированной юридической помощи в процедурах судопроизводства в настоящее время требует мер по укреплению независимости адвоката, исходя из его положения в состязательном процессе как равноправной – по своим процессуальным возможностям – с представителями обвинения стороны, в том числе при сборе, представлении и исследовании доказательств не только в судебных стадиях процесса, но и в досудебном производстве», – поясняют в Министерстве юстиции РФ.
По мнению одного из разработчиков законопроекта – вице-президента Адвокатской палаты Москвы Вадима Клювганта, безнаказанность должностных лиц способствует увеличению количества случаев воспрепятствования адвокатской деятельности и их дерзости. Чаще всего правоохранительные органы незаконно проводят обыск, осмотр, выемку в служебных и жилых помещениях адвокатов. Тогда как действующий федеральный закон гарантирует защиту профессиональной тайны, а Уголовно-процессуальный кодекс РФ допускает проведение подобного обыска только на основании судебного решения и в присутствии представителя адвокатской палаты. Более того, Конституционный суд России еще в 2015 году указал на недопустимость изъятия адвокатского досье и фиксации его с помощью фото-, видео- или иных средств. Однако на практике эти ограничения очень часто нарушаются. Так, в минувший четверг суд признал незаконным обыск в подмосковном доме адвоката Елены Шулеповой, проведенный без санкции служителей Фемиды и приглашения представителя палаты.
В корпорации в целом положительно оценивают инициативу юридического ведомства: «Это замечательная, долгожданная инициатива для адвокатского сообщества! Но мы существуем не ради самих себя. В действительности эта норма призвана защищать наших доверителей – граждан, свободы и интересы которых представляют адвокаты», – заявил вице-президент Федеральной палаты адвокатов Геннадий Шаров.
В то же время опрошенные АПИ юристы видят много «подводных камней». Например, действующий Уголовный кодекс РФ предусматривает в два раза более строгое наказание за вмешательство в деятельность суда, даже если такое деяние не повлекло «причинение существенного вреда». Кроме того, при наличии такого вреда проведение незаконных обысков, недопуск к клиенту и иные нарушения профессиональных прав адвокатов сотрудниками правоохранительных и следственных органов могут квалифицироваться как превышение должностных полномочий и иные преступления.
По данным Федеральной палаты адвокатов, ежегодно фиксируется в среднем почти 700 нарушений профессиональных прав адвокатов. Из примерно почти трех тысяч поданных в прокуратуру и следственные органы претензий только 4,5 процента признаются обоснованными, суды удовлетворяли 12,5 процента жалоб.
В реестр Министерства юстиции РФ включено 74,6 тысячи действующих адвокатов.
Вадим Клювгант, партнер, соруководитель уголовно-правовой практики коллегии адвокатов Pen&Paper, вице-президент Адвокатской палаты Москвы
Законопроект является плодом большой и длительной работы всего адвокатского сообщества. Правда, представленный Минюстом текст носит явные следы компромисса и учитывает далеко не все предложения корпорации.
Предложенные поправки в Уголовно-процессуальный кодекс РФ направлены на закрытие тех лазеек для произвола и злоупотреблений, которыми сейчас на практике активно пользуется сторона обвинения, прежде всего – следователи. При этом сами поправки по существу не расширяют полномочия защитника, поскольку из содержания и смысла действующих норм процессуального закона и так вполне все ясно. Однако суровые реалии нынешней противоправной практики противодействия следствия защите свидетельствуют, что не прописанного прямо в законе как бы и нет. Поправки в такой ситуации должны стать, как говорил классик, «фактической бумажкой, окончательной. Броней!».
Существенному изменению подверглась диспозиция планируемой статьи Уголовного кодекса РФ об ответственности за воспрепятствование законной деятельности адвоката. В первую очередь появилось указание на последствия в виде «существенного вреда», без которого норма применяться не будет. Такая оценочная характера создает сложности в ее толковании, при том, что наличие и «существенность» вреда будут оценивать органы обвинения, которые чаще всего и совершают соответствующие деяния. Следовательно, применение нормы в таком виде предсказуемо будет затруднительно, что сведет ее к профилактической декларации.
Примечательно, что действующая норма Уголовного кодекса РФ о воспрепятствовании деятельности следователя или суда никаких «обременений» в виде «причинения существенного вреда» не содержит. Почему в отношении адвокатской деятельности, являющейся неотъемлемой составляющей процесса осуществления правосудия, требуется еще какой-то «существенный вред»? Где же те самые равноправие и состязательность, о достижении которых так красиво заявляют в Министерстве юстиции РФ?
Сергей Токарев, старший партнер, руководитель уголовно-правовой практики Адвокатского бюро Q&A
Новацию воспринимаю крайне положительно. На практике следователи часто отказывают в предоставлении копий или фотографировании документов, поскольку в законе такое право не регламентировано: знакомиться можно, выписывать вручную тоже, а копировать – нет. Заверенные копии снизят количество фальсификаций и исправлений со стороны должностных лиц в материалах уголовных дел.
Необходимость во введении уголовной ответственности за воспрепятствование законной адвокатской деятельности назрела давно. Другое дело, что имеются опасения, что норма может стать мертворожденной. Что подразумевается под «вмешательством в какой бы то ни было форме в законную деятельность адвоката»? Недопуск к задержанному под надуманным предлогом? Несвоевременный ответ на жалобу? Обыск в жилище адвоката, пусть и на основании судебного решения? Прослушивание телефонных переговоров? Требование предоставить информацию? Отказ в ответе на адвокатский запрос?
Предполагаю, что подозреваемыми в таких делах будут, в первую очередь, сотрудники правоохранительных органов – оперуполномоченные, дознаватели, следователи, сотрудники прокуратуры, то есть должностные лица. Но действующий Уголовный кодекс РФ и так предусматривает ответственность за злоупотребление и превышение полномочий, фальсификация доказательств, служебный подлог и другие. Будут ли незаконные действия или бездействия следователей и иных представителей обвинения квалифицироваться совместно с новой статьей в совокупности или нет?
Александр Мелешко, председатель Комиссии по правам человека Совета Адвокатской палаты Санкт-Петербурга
Очень приятно, что Минюст озаботился проблемой противодействия фальсификациям материалов дела. Предложенные поправки гарантируют защите право самостоятельно снимать копии с протоколов до окончания следствия, получать заверенные копии документов и описей материалов дела. Например, порой в выдаваемой копии постановления о привлечении в качестве обвиняемого следователь подписывался на последнем листе, а потом мог менять имеющееся обвинение как ему угодно.
Системной проблемой остаются и «исправления», сделанные следователем после окончания ознакомления с материалами дела. Часто приходилось сверять, что было на следствии и что пришло в суд. Доказать подмену сложно, так как представляемые защитой фотоснимки часто не принимались судом как достоверное доказательство фальсификации.
Очень полезным считаю и право адвоката самостоятельно осуществлять аудио- и видеозапись следственных действий, а также обязанность видеофиксации допросов и очных ставок. Возможно, будет меньше случаев искажения протоколов, а следователи поостерегутся в присутствии адвокатов высказывать угрозы отправить в СИЗО и иные.
В перспективе решить назревшие проблемы помогло бы введение электронного образа всех материалов дела и предоставление участникам процесса удаленного авторизованного доступа к ним.