10.06.2021
Сообщивший о преступлении и не сумевший доказать факт его совершения сам может быть привлечен к уголовной ответственности. Практика свидетельствует, что заключения следственных органов и даже показания полицейских нередко признаются в таких делах неопровержимым доказательством истины.
10.06.2021. АПИ — Согласно действующему Уголовному кодексу РФ, заведомо ложный донос о совершении преступления карается лишением свободы на срок до шести лет. Но чаще всего даже сфабриковавшие доказательства чужой вины отделываются условным наказанием или финансовыми санкциями. В свою очередь, реальные потерпевшие – законопослушные граждане, против которых были направлены ложные обвинения, не могут рассчитывать на компенсацию причиненного ущерба: служители Фемиды считают подачу даже не обоснованных жалоб в правоохранительные органы неотъемлемым конституционным правом каждого.
Как преступление заведомо ложный донос должен совершаться только с прямым умыслом. То есть «информатор» сознает, что сообщаемые им сведения не соответствуют действительности, желает ввести в заблуждение уполномоченные органы и причинить вред соответствующему лицу. Мотивами такого деяния могут быть корысть, месть, ревность и прочие. Однако практика свидетельствует, что эти обстоятельства чаще всего не оцениваются, а главным предметом спора и камнем преткновения остается вопрос о ложности сообщения. Ведь она предполагает доказанность истины – соответствующих действительности событий.
Одно из показательных дел рассмотрел Оренбургский областной суд. Лишенный водительских прав Юрий Польщиков был остановлен сотрудником ГИБДД. В заявлении, поданном на следующий день в полицию, прокуратуру и следственный комитет, водитель утверждал, что инспекторы применили к нему насилие и причинили телесные повреждения – попытались завернуть руку за спину. Но ведомственная проверка не подтвердила утверждения заявителя, а сам водитель был уличен в заведомо ложном доносе. По версии обвинения, в результате своих умышленных преступных действий Юрий Польщиков «отвлек сотрудников правоохранительных органов, ущемил интересы государства в связи с материальными затратами, связанными с выездом должностных лиц и осуществлением мероприятий по проверке заведомо ложного сообщения». Тогда как, по утверждению самого гражданина, он преследовал лишь цель разобраться в сложившейся ситуации, но в силу отсутствия специальных юридических познаний не был способен дать правовую оценку действиям сотрудников полиции и, добросовестно заблуждаясь, обратился в правоохранительные органы.
Районный суд критически отнесся к показаниям самого обвиняемого и поверил отрицавшим применение насилия инспекторам дорожной полиции, показания которых подтверждались видеозаписями. «Материалами дела не доказано, что сотрудники полиции применяли либо пытались применить в отношении Польщикова боевые приемы борьбы в виде «загиба руки за спину рывком», либо чрезмерно отводили руку, либо вращали ее вокруг своей оси», – заключил суд, признавая обвиняемого виновным и налагая на него штраф в размере 100 тысяч рублей. Мотивом служители Фемиды признали попытку подсудимого избежать ответственности за совершенное правонарушение.
В свою очередь, апелляционная коллегия констатировала, что инспектор не отрицает факт причинения телесных повреждений при задержании водителя. «В своих заявлениях Польщиков Ю.А. просит лишь дать правовую оценку действиям сотрудников ГИБДД, которые причинили ему телесные повреждения во время составления протокола об административном правонарушении, поскольку он посчитал их действия неправомерными. Польщиков Ю.А. никогда не обращался в правоохранительные органы с заявлением о привлечении сотрудников полиции к уголовной ответственности. Фактические обстоятельства, описываемые им в заявлениях, имели место быть – физическая сила сотрудниками полиции применялась, телесные повреждения зафиксированы. Каких-либо доказательств, свидетельствующих об уклонении Польщикова Ю.А. от административной ответственности, материалы дела не содержат», – констатировал Оренбургский областной суд, признавая обвиняемого невиновным.
В конфликт с полицией вступил и житель Ставропольского края Анатолий Мухин. В поданном заявлении он утверждал, что сотрудники дорожно-патрульной службы избили его и залили в рот водку, после чего составили протокол об управлении транспортным средством в состоянии опьянения. Тогда как сами полицейские свидетельствовали, что от водителя остановленного автомобиля исходил запах алкоголя, а в процессе составления протокола он упал на колени и выкрикивал: «Бейте меня». Эти показания подтверждались записью видеорегистратора патрульного автомобиля. Признав водителя виновным, районный суд наложил на него 100-тысячный штраф, апелляционный с учетом смягчающих обстоятельств снизил наказание до 50 тысяч рублей. Обоснованность приговора подтвердила и кассационная коллегия.
Аналогичное решение было принято по делу жителя Архангельской области Николая Мальцева. Согласно поданному им в следственный комитет заявлению, два полицейских пришли к нему домой, выражались нецензурной бранью и ударили его в лицо. Сами сотрудники правоохранительных органов не отрицали визит к заявителю с целью вручения повестки, но действовали строго в рамках закона и никого не били, тогда как Николай Мальцев был пьян, настроен агрессивно и разорвал повестку. Признавая гражданина виновным, суд пришел к выводу, что он действовал умышленно с целью введения в заблуждение правоохранительных органов и привлечения к уголовной ответственности невиновного лица. Учитывая прежнюю судимость обвиняемого, он был приговорен к двум годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Апелляционный и кассационный суды подтвердили вынесенный приговор. «Каждое доказательство, приведенное в приговоре судом в обоснование виновности осужденного в содеянном, подтверждается другими фактическими данными по делу, все они в своей совокупности согласуются между собой», – отмечается в определении Архангельского областного суда.
Вместе с тем еще в 2013 году Конституционный суд России указал на необходимость учитывать причину подачи не соответствующего действительности заявления. С одной стороны, высшая инстанция признала, что заведомо ложный донос о совершении преступления посягает не только на интересы правосудия, но и на права личности и умаляет ее достоинство, а следовательно, такие действия не могут рассматриваться как допустимые инструменты своей защиты. С другой, при рассмотрении этих дел служителям Фемиды следует проверять, являются ли сообщения ложными, связаны ли они с субъективным либо объективным заблуждением. «Имея при этом в виду, что принятые органами предварительного расследования решения об отказе в возбуждении уголовного дела по обстоятельствам, изложенным в такого рода сообщениях, могут быть обусловлены невозможностью доскональной проверки соответствующих сведений по ряду причин, в том числе в связи с истечением времени, утратой доказательств и другим», – заключили служители конституционной Фемиды.
Практика свидетельствует, что применение этого определения позволяет добиться оправдательного приговора. Такое решение, в частности, приняли в отношении саратовца Павла Дементьева. Имея несколько судимостей, он подал заявление о необоснованном применении в отношении него физической силы и причинении телесных повреждений со стороны следователя Ильина. Внутренняя проверка не подтвердила этих фактов, а сам подследственный был обвинен в заведомо ложном доносе, исходя из «неприязненных отношений» к следователю. По утверждению государственного обвинителя, эти действия свидетельствовали о наличии у Павла Дементьева «умысла, направленного на нарушение установленного законом порядка работы правоохранительных органов по борьбе с преступностью и привлечение старшего следователя к уголовной ответственности».
Но суд не усмотрел умысла. В своих заявлениях обвиняемый никогда не утверждал, что его избивал следователь Ильин, – он указывал на лицо, представившееся Ильиным. «Написание заявления о совершении преступления следователем является способом защиты и не содержит признаков уголовно наказуемого деяния», – заключил суд, подтверждая отсутствие в действиях обвиняемого состава преступления. Апелляционная инстанция поддержала эти выводы, отклонив жалобу потерпевшего. «Анализ представленных материалов, собранных по результатам проверки сообщения Дементьева П.Ю. о применении к нему насилия, не позволяет однозначно утверждать, что по его сообщению проведена доскональная проверка и что в последующем исключено установление новых обстоятельств, которые могут повлиять на принятие решения», – констатировал Саратовский областной суд.
Иначе законодатели и служители Фемиды относятся к искам граждан, потерпевших от ложных обращений в полицию и иные уполномоченные ведомства. Верховный суд России не считает нарушением подачу в правоохранительные органы сообщения о предполагаемом преступлении, факт совершения или подготовки которого не нашел подтверждения. «Данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения сообщившего к гражданско-правовой ответственности, поскольку имела место реализация гражданином конституционного права на обращение в органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений», – отмечается в постановлении высшей инстанции. Иск потерпевшего, по мнению служителей Фемиды, может быть удовлетворен, только когда доказано отсутствие оснований для подачи заявления и злоупотребление со стороны заявителя – намерение причинить вред другому лицу.
Однако практика свидетельствует, что даже очевидные злоупотребления и ложные доносы в рамках гражданского спора доказать практически невозможно. Например, москвичка Наталья Шитикова направила во все возможные государственные органы (полицию, прокуратуру, суды и другие) обращения в отношении руководства подмосковной группы «Упак» (ООО «УпакСервис», ООО «УпакМеханика», ООО «Упак Рото» и других). По мнению заявительницы, они были причастны к совершению «тяжких и особо тяжких преступлений, связанных с рейдерскими захватами крупных предприятий, уходом от налогов, незаконной банковской деятельностью, вымогательством, подкупом должностных лиц и многое другое». Ни один из вменяемых топ-менеджерам фактов не нашел своего подтверждения. Однако заявительница пояснила, что действовала в защиту своего отца Валерия Кузьменко, который был учредителем компаний группы «Упак» и якобы незаконно лишился своей доли. Суд пришел к выводу, что обращения Натальи Шитиковой не имели цели причинить истцам вред и не являются злоупотреблением правом. «Сведения изложены ответчиком в заявлении о преступлении в целях проведения проверки и не являются основанием для привлечения к гражданско-правовой ответственности», – заключил кассационный суд, отклоняя доводы истцов.
Многочисленные заявления против бывшего супруга Константина Гриднева, являющегося депутатом муниципального собрания Переславль-Залесского и кандидатом в мэры города, подала бывшая супруга Алена. По ее утверждению, он многократно совершал преступления, в том числе причинил ей телесные повреждения, отравил собаку, поджег автомобиль и так далее. По результатам проверки всех этих заявлений в возбуждении уголовных дел было отказано. В то же время, рассмотрев иск Константина Гриднева, суд не усмотрел в действиях его экс-жены злоупотреблений. Например, ветеринары подтвердили факт отправления бультерьера, его владелица видела около своего дома автомобиль бывшего супруга, а следовательно, «могла предполагать, что истец виновен в отравлении ее собаки и, соответственно, обратиться в правоохранительные органы». Равно как и в других случаях ответчица имела основания на обращение в правоохранительные органы за защитой. «Достоверных, убедительных доказательств, что ответчица умышленно имела намерение опорочить честь и достоинство истца, суду не представлено», – констатировал районный суд, отклоняя требования Константина Гриднева. К такому же выводу пришла и кассационная коллегия.
По данным портала «Судебная статистика РФ», в 2020 году за заведомо ложный донос осуждено 1651 человек, в том числе 96 к реальному сроку лишения свободы, 251 – к условному, 779 – к штрафу, 451 – к обязательным, исправительным или принудительным работам. Оправдано три подсудимых.
По данным Генеральной прокуратуры РФ, по сообщениям о преступлении возбуждено более 3 млн уголовных дел. По 9 млн сообщений в возбуждении дел было отказано, в 98,7 процентах случаев – за отсутствием события или состава преступления.
Евгений Рубинштейн, советник Федеральной палаты адвокатов
В целом заведомость ложного доноса как признак состава преступления должна устанавливаться посредством анализа множества факторов. При этом учитывается состояние заявителя в момент написания сообщения на предмет его способности адекватно воспринимать фактические обстоятельства. Важное значение имеет содержание самого «доноса» и используемые в нем формулировки – рассматриваться должны только прямые утверждения о фактах, тогда как оценочные суждения изначально не могут считаться заведомо ложными.
Наиболее очевидные ситуации заведомо ложного доноса – когда изложенные в нем сведения однозначно опровергаются объективными доказательствами. Например, видеозаписью, которая позволяет идентифицировать всех участников и прошла тест на достоверность.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ содержит открытый перечень видов процессуальных издержек. К ним могут быть отнесены и расходы лица, в отношении которого подано заявление о преступлении, которое впоследствии не нашло своего подтверждения. В то же время действующее законодательство не определяет, с кого должны взыскиваться такие издержки. Исходя из аналогии уголовно-процессуального закона, можно предположить, что их обязан возместить податель ложного сообщения о преступлении. Но такая практика мне не известна и, в силу обозначенного пробела в законе, перспектива удовлетворения ходатайства о принятии решения о возмещении процессуальных издержек остается сомнительной.
Александр Мелешко, председатель Комиссии по правам человека Совета Адвокатской палаты Санкт-Петербурга
Сам по себе вывод об отсутствии достаточных данных о совершенном преступлении, сделанный в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, еще не свидетельствует о заведомо ложном доносе. Доследственная проверка может привести к установлению разных обстоятельств. Иногда делается лишь вывод об отсутствии данных о заявленном преступлении, в иных ситуациях выявляются факты, напрочь исключающие совершение указанных в заявлении деяний.
Действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ предписывает принимающему такое постановление следователю или дознавателю рассмотреть вопрос о наличии заведомо ложного доноса. Если он установлен, то возбуждается уже другое уголовное дело. При этом ставший обвиняемым «доносчик» вправе приводить доводы и доказательства в пользу того, что в действительности указанное в его заявлении преступление имело место или он имел основания полагать, что оно совершено.
Если по результатам доследственной проверки в возбуждения уголовного дела отказано, то понесенные «проверяемым» расходы на адвоката и иные затраты не подлежат возмещению, так как к процессуальным издержкам не относятся. Однако соответствующие суммы могут быть взысканы в качестве убытков при рассмотрении гражданского иска против автора заявления. Но при этом истцу нужно будет доказать в том числе факт злоупотребления доносчиком своим правом на обращение с заявлением о совершении преступления.
Анастасия Саморукова, Московская коллегия адвокатов «Правовой эксперт»
По ложному доносу законопослушный гражданин может оказаться в следственном изоляторе, потерять источники дохода, имущество или бизнес, деловую репутацию, а нередко здоровье и даже жизнь. Поэтому убеждена, что автор не соответствующего действительности заявления должен нести полную ответственность – как уголовную, так и материальную.
Также возмещения причиненного вреда можно требовать с автора заявления о преступлении, по итогам доследственной проверки которого было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Это могут быть расходы на оказание помощи адвоката, проезд и другие затраты. Но для их взыскания фактический потерпевший должен будет подать гражданско-правовой иск – Уголовно-процессуальный кодекса РФ не регулирует эти правоотношения, поскольку вред был причинен не государством, а частным лицом.
Однако истцу придется доказывать, что спорное заявление («донос») о возбуждении уголовного дела не имело под собой никаких реальных оснований и было продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а исключительно намерением причинить вред другому лицу. Схожую позицию неоднократно высказывал Конституционный суд России по вопросу реабилитации обвиняемых по делам частного обвинения.
Роман Скляр, управляющий партнер юридической фирмы «Интеллектуальный капитал»
Заведомо ложный донос посягает не только на интересы правосудия, но и на права личности, умаляя ее достоинство. То есть объектом данного преступления являются общественные отношения, обеспечивающие в том числе честь и достоинство гражданина, его свободу и неприкосновенность.
Однако далеко не всегда автор заявления, по которому не было возбуждено уголовное дело, привлекается к ответственности за донос. В большинстве случаев как раз этого не происходит, так как при установлении признаков такого преступления необходимо установить умысел заявителя на причинение вреда, что сделать довольно сложно.
Вместе с тем потерпевший от ложного заявления гражданин вправе требовать возмещения процессуальных издержек. К ним, в частности, относятся расходы на проезд к месту производства процессуальных действий (вызовы на допрос и иные) транспортом общего пользования (кроме такси).
Также надо понимать, что направление даже заведомо ложного сообщения о преступлении на работу, родственникам, друзьям или в средства массовой информации заведомо ложным доносом не является. Такое деяние может квалифицироваться только как клевета.