24.01.2022
24.01.2022. АПИ — Сведения о виновных в фальсификации дел и применении незаконных методов расследования сотрудниках советских спецслужб и других органов не являются секретными. К такому выводу пришел Верховный суд России.
Архивы Федеральной службы безопасности исследовал автор книги о сталинских репрессиях «Спасская красавица» Сергей Прудовский. Он готовил материал о так называемой харбинской операции, в ходе которой по обвинению в шпионаже в пользу Японии осенью 1937 года было арестовано 32,7 тысячи бывших работников Китайско-Восточной железной дороги и жителей Харбина, свыше 21 тысячи из них расстреляли. Для работы Сергей Прудовский запросил дело одной из осужденных – Татьяны Кулик. ФСБ предоставило материалы, но без некоторых документов, в том числе постановления на арест, протоколов обыска и допроса, обвинительного заключения и других. По утверждению чиновников, должности, звания, фамилии и подписи упоминаемых в них сотрудников НКВД касаются «принадлежности конкретных лиц к кадровому составу органов безопасности» и, следовательно, признаются государственной тайной.
Попытка исследователя оспорить отказ в предоставлении информации не увенчалась успехом – Московский городской суд подтвердил отнесение данных оперативников НКВД 84-летней давности к государственной тайне. Согласно заключению межведомственной комиссии, эти материалы могут быть рассекречены только в 2044 году (то есть к 107-летию описываемых событий). Эти выводы поддержали апелляционная и кассационная коллегии. Причем решения выносились в закрытых заседаниях и под предлогом защиты государственной тайны не были размещены в открытом доступе.
Обращаясь в Верховный суд России, Сергей Прудовский указывал на принятый еще в 1991 году закон о реабилитации жертв политических репрессий, гарантирующий публикацию информации о виновных в нарушении прав подследственных сотрудников советских органов. «Сокрытие фамилий, должностей и подписей сотрудников НКВД не дает возможности сделать качественное исследование и написать достоверный исторический материал, что нарушает конституционное право на свободный поиск, получение и передачу информации любым законным способом», – заявил Сергей Прудовский.
Служители Фемиды пришли к выводу о законности отнесения сведений о принадлежности конкретных лиц к кадровому составу органов контрразведки к государственной тайне. Оспариваемые нормы не определяли сроков давности, а распространение информации о действующих работниках может нанести ущерб безопасности Российской Федерации. Вместе с тем закон о реабилитации предусматривает публикацию сведений о работниках органов ВЧК, ГПУ, НКВД, МГБ, прокуратуры, членов «особых совещаний», «двоек», «троек» и иных, признанных в установленном порядке виновными в политических репрессиях. «Оспариваемые положения не содержат предписаний, исключающих возможность получения законным способом сведений о лицах, признанных в установленном порядке виновными в фальсификации дел, применении незаконных методов расследования, преступлениях против правосудия», – отмечается в решении Верховного суда России. Но поскольку исследователь фактически выражал несогласие c отнесением конкретных сведений к государственной тайне, высшая инстанция отклонила его иск.
Сергей Прудовский намерен обжаловать принятое решение. «Когда в 1995 году принимался оспариваемый нами перечень отнесенных к государственной тайне сведений, никто не мог подумать, что секретной информацией признают данные о виновных в массовых репрессиях сотрудниках НКВД. Принятое Верховным судом России решение, на мой взгляд, противоречит государственной политике о реабилитации жертв репрессий и здравому смыслу», – пояснил Сергей Прудовский АПИ.
Отметим, что несмотря на объявленное еще в 1991 году рассекречивание архивов жертв политических репрессий, исследователи и даже родственники «врагов народа» до сих пор не могут получить доступа к важной информации. Так, Генеральная прокуратура России под предлогом защиты персональных данных отказала в предоставлении Международному историко-просветительскому, благотворительному и правозащитному обществу «Мемориал» (внесен в реестр НКО – иноагентов) архивных сведений об 11 работниках прокуратуры, в 1937-1938 годах входивших в состав «троек». Хотя по закону об архивах персональные данные защищаются в течение 75 лет со дня создания документов, суд признал действия прокуратуры законным.
Такое же решение было принято по иску Александра Котенкова. Он пытался ознакомиться с делом деда, расстрелянного в 1930 году за участие в «вооруженном восстании с целью захватить власть». Служители Фемиды пришли к выводу, что предоставление архивных материалов приведет к нарушению прав на защиту персональных данных других упоминаемых в документах соучастников преступления. «На момент обращения с заявлением об ознакомлении с материалами архивного уголовного дела и ответа на обращение уголовному делу присвоен гриф секретности «совершенно секретно», что безусловно препятствовало предоставлению материалов уголовного дела в отношении Гудкова для ознакомления», – констатировал кассационный суд. Государственной тайной признали и информацию о шведском дипломате Рауле Валленберге, исчезнувшем в СССР после Великой Отечественной войны (АПИ писало об этих делах – Уголовное дело «врага трудящихся» закрыли грифом секретности, Архивная закрытость).
По данным Федерального архивного агентства, ежегодно рассекречивается до 125 тысяч документов.