14.10.2016
Долги финансово несостоятельных государственных и муниципальных предприятий должны возмещаться их собственниками – соответствующими структурами власти. Такое решение принял Европейский суд по правам человека.
14.10.2016. АПИ — Согласно действующему российскому законодательству, государственные и муниципальные органы не несут ответственности по обязательствам созданных ими предприятий. Для получения с них компенсации пострадавшие должны доказать вину чиновников.
Жалобу в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) подали бывшие сотрудники пермского МУП «Горводоканал». Еще в 2006 году по иску налоговой службы оно было признано банкротом, конкурсное производство длилось больше шести лет. По утверждению управляющего, за счет полученных денежных средств предприятие полностью выплатило задолженность по заработной плате и выходным пособиям. Сочтя неудовлетворенные требования кредиторов погашенными, арбитражный суд принял решение о ликвидации организации.
На самом же деле четыре работника утверждали, что обращались в суд с исками о взыскании заработной платы. Им выдали исполнительные листы, но в связи с финансовой несостоятельностью бывшего работодателя задолженность так и не была выплачена. Исчерпав возможности разрешить этот вопрос в отечественных инстанциях, потерпевшие обратились в Страсбург. Они утверждали, что поскольку предприятие находилось под контролем администрации, государство несет ответственность за его долги.
Представитель нашей страны – заместитель министра юстиции России Георгий Матюшкин, отрицал претензии истцов. По его мнению, признанное банкротом предприятие вело исключительно коммерческую деятельность и не выполняло каких-либо государственных функций. Оно не контролировалось государством, имело достаточную организационную и функциональную независимость, а потому долги в данных случаях не были связаны с государством. «Соответственно, судебные решения в пользу заявителей следует рассматривать как вынесенные частной компании», – заявил Георгий Матюшкин. Кроме того, в ходе рассмотрения дела выяснилось, что задолженность перед главным заявителем – Василием Мартовым – все же была погашена, правда, с задержкой в 2,5 года. Этот срок российские чиновники объяснили недобросовестностью самого истца, который долго не предъявлял исполнительный лист.
ЕСПЧ пришел к выводу, что МУП «Горводоканал» не обладало достаточной институциональной и оперативной независимостью от муниципальных органов власти. «Соответственно, муниципалитет, и, следовательно, государство, должно нести ответственность за задолженности ответчика. Суд считает целесообразным присудить заявителям в качестве компенсации материального ущерба в полном объеме суммы, которые были первоначально предъявлены ими в национальных судах», – констатировал ЕСПЧ. Также в пользу каждого потерпевшего российские власти обязаны выплатить по 2 тысячи евро возмещения морального вреда. Такую же компенсацию получит и Василий Мартов – продолжительность исполнительного производства по его делу страсбургские служители Фемиды сочли несовместимой с прецедентным правом ЕСПЧ.
Вместе с тем конкретные признаки зависимости коммерческих муниципальных предприятий от властей в новом решении не приводятся. В аналогичном деле, рассмотренном в 2014 году («Лисейцева и Маслов против России»), европейский суд также возложил на государство ответственность за долги работающих в сфере ЖКХ (отопление и водоснабжение) и общественного транспорта предприятий. Это объяснялось тарифной политикой – стоимость этих услуг устанавливалась местной администрацией и оказывала значительное влияние на финансовое состояние должников. Исходя из этой логики, самостоятельными ЕСПЧ не признает все работающие по регулируемым ценам организации, в том числе в сфере связи, коммунального хозяйства, транспорта, образования, культуры, социального обеспечения, здравоохранения и многие другие.
Практика рассмотрения таких споров в России пока остается противоречивой. В подавляющем большинстве случаев суды требуют от кредиторов доказать, что банкротство государственного или муниципального предприятия произошло по вине чиновников.
Причем тарифное регулирование, в отличие от ЕСПЧ, отечественные служители Фемиды не признают признаком контроля со стороны властей. Так, Архангельский областной суд отклонил иск Нины Школьник к котласскому МУП «Пассажирское автотранспортное предприятие». Не получившая заработанные деньги сотрудница ссылалась на прецедентное решение ЕСПЧ по делу «Лисейцева и Маслов против России» и утверждала, что одной из причин несостоятельности перевозчика явилось применение регулируемых цен. «Тарифы на перевозку пассажиров и багажа установлены уполномоченными органами на основании расчетов себестоимости, представленных предприятием», – заключил суд.
Помимо бывших сотрудников, лишившихся заработной платы, жертвами банкротства ГУПов и МУПов нередко становятся и потребители. Например, жительница города Волжск Гимадутдинова заключила с муниципальным унитарным предприятием «Управление капитального строительства» договор долевого участия в строительстве жилья, но в результате несостоятельности этой организации не получила ни обещанной квартиры, ни вложенных средств. «В материалах дела нет доказательств того, что банкротство МУП вызвано действиями или указаниями исполнительных органов государственной власти, а не самой хозяйственной деятельностью предприятия», – констатировал Верховный суд Республики Марий Эл.
В ряде случаев конкурсным управляющим или даже самим кредиторам удается доказать умысел госорганов на изъятие активов. Ведь в большинстве случаев ГУПы и МУПы не являются собственниками имущества, в том числе коммунальных сетей, помещений, иной недвижимости и так далее, а лишь используют его для реализации уставных задач.
Показательным примером таких злоупотреблений является решение Высшего арбитражного суда РФ по делу ГУП «Петербургские аптеки № 2». По решению городских властей все помещения, имущество и персонал должника были переданы другому предприятию, которое позже было приватизировано, а долги оставлены на фактически «брошенной» организации. Служители Фемиды констатировали, что власти «располагали информацией и предвидели последствия действий, приведших к банкротству должника». «Анализ указанных действий КУГИ и Комитета по здравоохранению с целью решения проблемы с кредиторской задолженностью через признание ГУП банкротом свидетельствует о наличии причинно-следственной связи между действиями учредителя и банкротством», – констатировал арбитражный суд, возложив на комитеты обязанность возместить задолженность предприятия.
По решению Министерства имущественных и земельных отношений Республики Ингушетия лишилось своего имущества и Производственное объединение жилищно-коммунальное хозяйство Назрани – одним росчерком пера чиновники передали все активы новому предприятию ЖКХ. Однако Верховный суд России не нашел в таких действиях нарушений: «Факт передачи министерством в счет формирования уставного фонда ГУП «ЖКХ г. Назрани» имущества, находящегося ранее в безвозмездном пользовании должника, не служит основанием для взыскания долга с Республики Ингушетия в лице правительства и министерства», – констатировали служители Фемиды.
Ряд россиян стал жертвами придуманной Правительством России схемы с участием ГУ «Федеральный долговой центр». Оно было создано в 1998 году по личному распоряжению премьер-министра Виктора Черномырдина «в целях повышения эффективности организации принудительного исполнения судебных решений». Но меньше чем через два года уже новый глава кабинета – Михаил Касьянов – решил его ликвидировать: функции госучреждения передали Российскому фонду федерального имущества, а вот погашать накопленные долги власти не захотели. Одна из кредиторов – жительница Нальчика Салашная – пыталась вернуть свои деньги в течение почти шести лет. В январе 2016 года Верховный суд Кабардино-Балкарской Республики пришел к выводу, что все имущество ГУ «Федеральный долговой центр» являлось федеральной собственностью, а потому государство должно нести субсидиарную ответственность по долгам такого госучреждения. Но поскольку истица предъявляла иск только к организации, а не к Российской Федерации, ее требования были отклонены.
В 2015 году арбитражные суды приняли решение о признании банкротом и об открытии конкурсного производства в отношении 14,9 тысяч юридических лиц, в том числе 25 государственных и 161 муниципальных предприятий.
Евгений Гурченко, старший юрист судебно-арбитражной практики адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»
ЕСПЧ всегда подчеркивал, что вопрос о возложении ответственности на государство в таких случаях должен решаться не автоматически, а с учетом конкретных обстоятельств функционирования и банкротства каждого предприятия. В частности, во внимание принимается характер деятельности предприятия (выполнение публичных или коммерческих функций), сфера деятельности (насколько жестко она урегулирована, в том числе ценообразование на услуги), самостоятельность, пределы контроля государства, причины банкротства и тому подобное.
Данные критерии достаточно сбалансированы и во многом сходны с предусмотренными российским законодательством для целей возложения ответственности на контролирующих должника лиц. Поэтому вряд ли можно говорить, что данное решение ЕСПЧ само по себе окажет значительное влияние на судебную практику или создаст какие-либо дополнительные риски для государства в отношении контролируемых им коммерческих обществ.