Рейтинг@Mail.ru
home

24.01.2022

Презумпция от противного

Участникам многих споров приходится доказывать отрицательные факты – непричастность к деяниям, сделкам и иным событиям. Формально каждая сторона гражданско-правового спора должна обосновывать свои требования.

24.01.2022. АПИ — Верховный суд России считает такой подход ошибочным и нарушающим справедливый баланс процессуальных прав и обязанностей. Но служители Фемиды нередко игнорируют выводы высшей инстанции. В частности, указанному в возможно сфальсифицированном кредитном договоре заемщику приходится доказывать, что он его никогда не подписывал и денег в долг не получал, покупателю – факт неполучения оплаченного товара, и так далее.

Долг автографом красен

Согласно Гражданскому процессуальному кодексу РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Исключения могут быть установлены только законом. Так, владелец источника повышенной опасности или контрагент считается виновным в причинении вреда или неисполнении договорных обязательств и должен доказывать обратное. Равно как на автора ложной публикации (журналиста, пользователя социальной сети или иного) возлагается обязанность подтвердить соответствие изложенного действительности. Такой же принцип закреплен и в Арбитражном процессуальном кодексе РФ.

Исходя из принципа равенства сторон гражданско-правового спора служители Фемиды нередко возлагают бремя доказывания, например, на отрицающего факт заключения договора участника. В частности, некоторые ответчики по искам о взыскании задолженности отрицают, что когда-либо получали ссуду и подписывали соответствующие документы. Во многих случаях почерковедческая экспертиза подтверждает фальсификацию подписи.

Однако зачастую эксперты не могут прийти к однозначному заключению. Так, исследовав расписку о получении жительницей Череповца Ольгой Ивановой 36,8 тысячи рублей, специалисты Вологодской лаборатории судебной экспертизы Минюста РФ констатировали, что «подпись не пригодна к идентификации исполнителя». В споре Ольги Федоровой, требовавшей от ялтинца Владимира Тарана вернуть якобы полученные еще в 2013 году 14,5 млн украинских гривен (эквивалент 33,2 млн рублей), почерковеды не исключили возможности монтажа оригинального изображения подписи должника. Короткая подпись (малый объем содержащейся графической информации) не позволила экспертам подтвердить или опровергнуть факт принадлежности автографа астраханцу Магомеду Эльжуркаеву.

В отсутствие доказательств подложности подписей суды во всех этих делах признали их подлинными, спорные договора – заключенными, а указанных в них заемщиков – обязанными выплатить порой многомиллионные суммы.

Неоднозначно служители Фемиды рассматривают и споры о предоставлении так называемых онлайн-займов. Чаще всего для его получения пользователь заполняет заявку на сайте микрофинансовой организации (МФО), а идентификатором личности заемщика (простой электронной подписью) признается отправляемое на его мобильный телефон SMS-сообщение с паролем. При этом такой гражданин считается должником, даже когда он не являлся пользователем соответствующего номера (то есть не получал и даже не мог получить пароль), а сумма переводилась на чужой или анонимный счет. «Регистрация номера мобильного телефона на иное лицо не может рассматриваться как доказательства, свидетельствующие о невозможности владения истицей данным номером телефона», – заключил Новосибирский областной суд, признавая Мария Коврову должником замешанной в сотнях подобных споров компании «Займер».

Обоснованные сомнения

Вместе с тем еще в 2015 году Верховный суд России принял прецедентное в вопросе распределения бремени доказывание решение. Высшая инстанция пришла к выводу, что при рассмотрении дел о банкротстве возможности оспаривающего факт наличия задолженности конкурсного кредитора «объективным образом ограничены», и к нему нельзя предъявлять «высокие стандарты доказывания». В подобных случаях судам по существу предписали принимать доказательства prima facie («на первый взгляд» – латынь), то есть подтверждения существенных сомнений в наличии долга. «В противном случае на конкурсного кредитора налагалось бы бремя доказывания отрицательного факта, что недопустимо с точки зрения поддержания баланса процессуальных прав и гарантий их обеспечения», – констатировал Верховный суд России. Эти выводы были включены в квартальный обзор, де-факто обязательный для всех служителей Фемиды.

Практика свидетельствует, что арбитражные суды применяют эти доводы в делах о банкротстве и при оспаривании решений третейских судов. На прецедентное решение (именуемое также «казусным») служители экономической Фемиды ссылаются и при рассмотрении других категорий экономических споров. Например, Суд по интеллектуальным правам признал недопустимым требовать от заказчика доказательств неоказания ответчиком обусловленных контрактом услуг. «На истца фактически возложили бремя доказывания отсутствия фактических обстоятельств («отрицательного факта»), что по сути невозможно», – отмечается в постановлении кассационной коллегии.

Политика отрицания

В судах общей юрисдикции этот принцип реализуется «со скрипом». Так, в деле о возврате неисправного Ford Focus автотехническая экспертиза выявила заводской брак генератора. Но Московский областной суд пришел к выводу, что потребитель «не представил доказательств, что в процессе эксплуатации автомобиля не производились ремонт или замена генератора». Признавая эти выводы ошибочными, кассационная коллегия констатировала, что «доказывание отрицательных фактов законом, в том числе Гражданским процессуальным кодексом РФ, не предусмотрено». Правда, при пересмотре дела апелляционная инстанция все равно отклонила иск потребителя.

Столичный Жилищно-строительный кооператив «Современник-68» потребовал от инициаторов внеочередного общего собрания собственников дома предоставить итоговые документы. Тогда как, по утверждению ответчиков, запланированное собрание фактически не состоялось. «Обязанность по доказыванию факта проведения общего собрания лежит на ЖСК «Современник-68», поскольку не подлежат доказыванию отрицательные факты. Затруднительно доказать то, чего не было», – заключил Московский городской суд. Кассационная коллегия поддержала это решение.

Иск о взыскании со Светланы Коноваловой перерасхода по карточному счету в размере 83,8 тысячи рублей предъявил АКБ «Металлинвестбанк». Поскольку ответчица не доказала спорной задолженности перед банком и не опровергла ее расчет, районный суд удовлетворил требования кредитной организации. Отменяя это решение, апелляционная коллегия пришла к выводу, что «обстоятельство «отсутствие задолженности» относится к категории «отрицательных» фактов. «Доказывание отсутствия означает доказывание «отрицательного» факта. Наличие или отсутствие «отрицательного» факта устанавливается на основании доказательств, представляемых другой стороной (истцом), и зависит от процессуальной активности истца. Доказательств наличия у ответчика задолженности или, как указано в иске, переплаты банка, истец не представил», – заключил Московский областной суд, отклоняя требования кредитной организации.

В спорной ситуации оказалась жительница Екатеринбурга Виктория Катаева – в принадлежащую ей Hyundai Solaris врезалась Nissan Almera под управлением Алексея Вяткина. Он не отрицал своей вины в дорожно-транспортном происшествии. По данным ГИБДД, спорное транспортное средство было зарегистрировано на ООО «Ман Строй», которое прекратило существование за год до аварии. Эта компания ранее находилась по домашнему адресу водителя, а также принадлежала и возглавлялась его супругой Марией Вяткиной. «Доказательств того, что Вяткин А.Л. не являлся владельцем транспортного средств в момент ДТП, материалы дела не содержат», – констатировал Свердловский областной суд, возлагая ответственность на Алексея Вяткина. Кассационная инстанция не усмотрела в этих выводах нарушений – возложения на истца обязанности по доказыванию отрицательного факта.

Под предлогом противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма АО «Райффайзенбанк» отказалось выдавать новосибирцу Илье Нору почти миллион рублей, перечисленный на его счет судебными приставами. Признавая такие действия законными, суды указали на право кредитной организации заблокировать операцию при возникновении «обоснованных подозрений». При этом доводы клиента об отсутствии доказательств допущенных им нарушений и, соответственно, необоснованности таких подозрений, были отклонены. В то же время член кассационной коллегии Александр Нестеренко высказал особое мнение по этому спору – не усмотрел доказательств соответствия действий банка «антиотмывочному» законодательству. «Поскольку отрицательные факты (в данном случае – отсутствие оснований для ограничения прав клиента банка) объективно не могут быть доказаны, то обязанность по доказыванию наличия оснований для ограничения прав клиента лежит на банке», – заключил служитель Фемиды.

Мнения

 

Станислав Солнцев, управляющий партнер юридической фирмы «Солнцев и партнеры», Калининград

Отрицание фактов не требует доказательств – Factum negantis nulla probatio. Эта максима стара как мир и известна со времен конституций Диоклетиана (II век нашей эры).

Несмотря на отсутствие прямого запрета в процессуальных кодексах, суды чаще всего указывают на обязанность доказывания именно «положительного» факта. Например, поставщику намного легче подтвердить, пусть даже косвенно, факт передачи товара. Тогда как возложение такого бремени на покупателя поставит его в очевидно неравное положение. Тогда подобный подход можно будет распространять на неопределенное количество лиц, делая их ответчиками. И если они не докажут неполучение товара – требовать оплату и так далее. Всё это выглядит как откровенная недобросовестность.

Аналогичный подход применим в спорах, в которых, скажем, заемщик отрицает участие в сделке. Если нет доказательств, что подписывал договор, то какие основания предъявлять претензии? Очевидно, что в этой ситуации суд возложит бремя доказывания на истца.

Николай Вильчур, генеральный директор международной консалтинговой компании «Вильчур и партнеры»

В рассматриваемых делах как в ковчеге – всякой твари по паре... Например, факт доставки товара должен доказывать поставщик – у покупателя не может быть документов, подтверждающих факт непередачи товара. Равно как ответчик не должен доказывать, что вред причинен транспортным средством, которое никакого отношения к нему не имеет и на его имя не зарегистрировано. 

С другой стороны, если, по мнению указанного в регистрационных данных владельца, он таковым не является, ему же и придется доказывать ошибочность такой записи. Равно как и на заемщика возлагается бремя опровергнуть подлинность его подписи в договоре.

Наталья Бараданченкова, руководитель антимонопольной практики Адвокатского бюро LOYS, Екатеринбург

Сформированная Верховным судом России позиция относительно недопустимости возложения на сторону обязанности доказывания отрицательных фактов вовсе не позволяет стороне бездействовать и занимать пассивную позицию.

Например, невозможность доказывания истцом факта непоставки товара ответчиком не исключает возможности обоснования экономической нецелесообразности самой сделки, иной хозяйственной направленности бизнеса, отсутствия соответствующих производственных мощностей и трудовых ресурсов, факта получения товара от иного поставщика. Сложность доказывания как такового факта неподписания договора займа и подтверждающих получение заемных средств расписок может компенсироваться доказыванием наличия у ответчика значительных финансовых активов, осуществления расходных операций за счет иных разумных поступлений, обстоятельств возможного конфликта между сторонами и очевидной направленности иска на причинение вреда ответчику. В приведенных примерах подтверждение сопутствующих фактов предмета доказывания позволит сформировать у суда неустранимые сомнения в противовес доводам другой стороны разбирательства.

Однако не стоит забывать заложенные законодателем доказательственные презумпции как установленное законом предположение об существовании определенного факта. К примеру, в рамках деликтных правоотношений презюмируется факт вины причинителя вреда. Поэтому ответчику надлежит доказывать наличие уважительных причин, вины самого потерпевшего, факторов непреодолимой силы, крайней необходимости и других обстоятельств. 

В любом случае полное пассивное поведение стороны может быть негативно оценено судом, поскольку в силу действия фундаментального принципа состязательности именно на истце и ответчике лежит обязанность по доказыванию всех обстоятельств спорного правоотношения. А суд только способствует сторонам при невозможности надлежащего исполнения данной обязанности.