07.04.2025
Потерпевшие от домашнего насилия, клеветы и получившие легкие травмы вынуждены сами доказывать вину обидчика. Судам запрещено содействовать таким псевдоистцам, полномочия правоохранительных органов остаются неопределенными.
07.04.2025. АПИ — Уголовные дела частного обвинения схожи с гражданско-правовыми спорами. Только истец (частный обвинитель) должен добиться в первую очередь не взыскания денежной суммы или иного материального удовлетворения, а признания ответчика (обвиняемого) преступником и применения к нему уголовного наказания (в том числе лишения свободы).
К делам частного обвинения относятся непубличная клевета, умышленное причинение легкого вреда здоровью и повторные побои. По общему правилу такое уголовное дело возбуждается судом по заявлению потерпевшего, который вправе примириться с обидчиком даже после вынесения приговора.
При этом по сути ответчик юридически остается слабой стороной – ему гарантируется презумпция невиновности, в его пользу должны толковаться и любые неустранимые сомнения. Чтобы компенсировать такой дисбаланс, Уголовно-процессуальный кодекс РФ допускает возбуждение уголовного дела по соответствующим деяниям даже в отсутствие заявления потерпевшего, «который в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы». Кроме того, Конституционный суд России указал на обязанность полиции содействовать в розыске предполагаемого виновника.
На практике поддержка правоохранительных органов сокращает шанс вынесения оправдательного приговора в 25-45 раз. При этом критерии признания потерпевших слабой стороной остаются противоречивыми. Так, подтверждая легитимность возбуждения подмосковной полицией уголовного дела против Юрия Дергабузова по жалобе его бывшей супруги, суд констатировал, что «уголовно-процессуальный закон не содержит исчерпывающего перечня обстоятельств, свидетельствующих о нахождении потерпевшего в зависимом или беспомощном состоянии». В свою очередь, действия поддержавших 45-летнего Сергея Куршева калининградских правоохранителей служители Фемиды сочли незаконными: «Он имеет незаконченное высшее образование, работает генеральным директором ООО «Комплексные Сигнализационные Системы», лично явился в суд и поддержал доводы своей жалобы».
Кроме того, уже в ближайшее время из категории дел частного обвинения планируется исключить так называемую бытовую клевету – намеренное распространение заведомо ложных и порочащих сведений без использования Интернета и масс-медиа. Подготовленный Верховным судом России законопроект призван как переложить бремя сбора доказательств с потерпевших на правоохранительные органы, так и защитить обвиняемых. «Исключить судебное рассмотрение дел, по которым отсутствует подтверждение наличия события и состава соответствующего преступления», – отмечается в пояснительной записке. 1 апреля Госдума одобрила законопроект.
Неопределенным остается и вопрос подсудности дел частного обвинения. С одной стороны, соответствующие заявления предписывается подавать мировым судьям по месту совершения противоправного деяния, с другой – по общему правилу большинство таких дел могут рассматривать только районные суды.
При отказе правоохранительных органов возбуждать уголовное дело потерпевшие оказываются «меж двух огней». Например, служители Фемиды вернули заявление москвички Майи Деминой, поскольку ее дело «исключено из подсудности мирового судьи, подлежит возбуждению дознавателем и может быть рассмотрено районным судом по существу только после проведения дознания и направления уголовного дела с обвинительным актом». Кассационная коллегия признала эти выводы ошибочными. В итоге районный суд прекратил «пропутешествовавшее» по инстанциям дело за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
Год назад наличие неопределенности подтвердил Конституционный суд России. Подготовленный Министерством юстиции РФ и внесенный в Госдуму законопроект призван устранить это противоречие. Более того, мировым судьям предписывается начать рассмотрение дел частного обвинения в срок от 3 до 14 дней со дня поступления.
Подавляющее большинство уголовных дел частного обвинения связано с так называемым семейно-бытовым насилием – чаще всего жены жалуются на избивающих их или детей супругов (сожителей или иных мужчин).
Вместе с тем действующий Уголовный кодекс РФ признает преступлением деяния, повлекшие причинение вреда здоровью (как минимум легкого). А также не приводящие к утрате трудоспособности побои, нанесенные из хулиганских побуждений или по мотивам ненависти (политической, идеологической и иной). Для иных побоев, в том числе в семье, установлена так называемая административная преюдиция – преступлением считается только повторное деяние, совершенное в течение года после привлечения виновного к административной ответственности.
Разрешение таких дел осложняется и отсутствием объективной оценки самого события преступления. Признается, что побои сами по себе могут не оставлять каких-либо телесных повреждений (ссадин, кровоподтеков, ран и иных). Поэтому зачастую единственными доказательствами остаются показания потерпевших и неких свидетелей. Такой подход стимулирует ложные доносы, шантаж и коррупцию.
Так, за нападение на супругу к двум месяцам исправительных работ был приговорен житель Красноармейска Максим Старцев. Согласно приговору, «находясь в состоянии алкогольного опьянения, на почве личных неприязненных отношений он умышленно нанес один удар кулаком в область грудной клетки, причинив физическую боль». Однако экспертиза видимых телесных повреждений не зафиксировала. По жалобе адвоката осужденного приговор был отменен. Но и при новом рассмотрении суд вынес обвинительный приговор, признав достаточными доказательствами свидетельские показания соседки и продемонстрированный потерпевшей синяк на груди.
Тогда как вологжанка Христина Толкач, действительно причинившая насилие соседке по коммунальной квартире Поповой, была оправдана. «На момент совершения деяния Толкач Х.Н. не являлась лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние. А потому в действиях Толкач Х.Н. отсутствовал состав преступления», – заключил суд.
В рамках уголовного дела частного обвинения потерпевший вправе заявить и гражданский иск о возмещении причиненного предполагаемым преступлением материального и морального ущерба. При этом заявитель (он же обвинитель и гражданский истец) освобождается от уплаты государственной пошлины.
Чаще всего денежные требования заявляются в делах о той же «бытовой» клевете. Например, по уверению муромчанки Наталии Коломниной, конфликтующий с ней Иван Петров расклеил по городу объявления с фотографией дочери, которая якобы вела беспорядочную половую жизнь. Назначив в качестве наказания 15-тысячный штраф, суд освободил осужденного от наказания за истечением срока давности. В то же время в пользу потерпевшей была взыскана компенсация морального вреда в размере 20 тысяч рублей. Подтверждая приговор, кассационная коллегия признала эту сумму «соответствующей принципам разумности и справедливости» и «соразмерной перенесенным потерпевшей нравственным страданиям».
К пятитысячному штрафу за клевету осудили жительницу Белгородской области Марину Овсиенко. Но еще 15 тысяч рублей с нее взыскали в качестве компенсации морального ущерба, 46,5 тысячи – в счет возмещения расходов потерпевшей на адвоката.
Кроме того, дела частного обвинения несут существенные репутационные риски: неявка обвиняемого без уважительной причины влечет прекращение уголовного дела, но по реабилитирующему основанию. Соответствующая информация включается в справку о судимости и может лишить добросовестного гражданина права работать с несовершеннолетними и во многих других сферах (читайте – Q&A: Судимость работника, Имеющим судимости запретили создавать фитнес-центры и гостиницы).
В свою очередь, в случае вынесения оправдательного приговора процессуальные издержки возлагаются на частного обвинителя. Причем установленные для гражданских споров ограничения «разумности» взыскиваемых расходов на услуги юристов (АПИ подробно писало об этом – Юридические money, Судебные дивиденды) при рассмотрении уголовных дел чаще всего не применяются. Например, служители Фемиды не усмотрели в действиях Анны Фоминой, Сергея Бейнусова и Галины Корсаковой клеветы против Натальи Володиной. После вступления оправдательного приговора в силу бывшие обвиняемые предъявили иск о возмещении почти 532 тысяч рублей, выплаченных защищавших их права адвокатам. Суд признал эти требования законными и обоснованными.
В свою очередь, компенсировать причиненный необоснованным обвинением моральный вред оправданные могут, только если потерпевший действовал недобросовестно. Злоупотреблением Верховный суд России считает подачу необоснованного заявления, продиктованного намерением причинения вреда конкретному лицу.
Так, 100 тысяч рублей взыскали с главного врача Свердловского областного кожно-венерологического диспансера Николая Струина. В поданной в Минздрав жалобе Светланы Каржицкой суд не усмотрел клеветы. Тогда бывшая подсудимая предъявила иск о возмещении морального вреда, причиненного длящимся почти полгода уголовным процессом. Подтверждая недобросовестность Николая Струина, служители Фемиды пришли к выводу, что занимая руководящую должность, он не мог не знать о законности действий пациентки и должен был терпимо относиться к критике.
По данным портала «Судебная статистика РФ», ежегодно суды рассматривают 4,2 тысячи заявлений частного обвинения. 25,1 процента подсудимых признается виновным, 22,5 процента оправдывается, 42,2 процента дел прекращается за примирением сторон или по иным не реабилитирующим обстоятельствам.
Еще 4,7 тысячи дел частного обвинения инициируется органами. Больше половины (54,9 процента) признается виновными, 0,6 процента оправдывается, 40,8 процента дел прекращается.
Евгений Рубинштейн, советник Федеральной палаты адвокатов
Большинство относящихся к делам частного обвинения преступлений совершаются в условиях очевидности, и сбор доказательств, как правило, не представляет особой сложности. Также суд может содействовать в получении доказательств, в том числе назначить экспертизу или запросить конфиденциальные сведения (о заболеваниях и иные).
При этом подсудимые не ограничиваются в реализации права на защиту по сравнению с традиционной процедурой рассмотрения уголовных дел. Равно как при вынесении обвинительного приговора такое лицо считается судимым.
В рамках дела частного обвинения может быть заявлен гражданский иск. Такой смешанный процесс позволяет потерпевшим экономить временные, финансовые и организационные ресурсы для восстановления своих нарушенных прав. На практике суды редко оставляют гражданские иски для рассмотрения в отдельном процессе.
Алена Гришкова, коллегия адвокатов Pen&Paper
Уголовные дела частного обвинения позволяют потерпевшему сразу обратиться с заявлением в суд. Избежав, таким образом, длительной процедуры расследования уголовного дела правоохранительными органами.
Однако эффективность такого обвинения зависит прежде всего от самого потерпевшего, который должен собрать и представить в суд доказательства наличия в действиях обидчика состава преступления. В то же время он вправе ходатайствовать об оказании ему содействия в сборе доказательств.
Также суд вправе привлечь к участию в процессе прокурора, если потерпевший не может защищать свои права и законные интересы, в том числе в силу зависимого или беспомощного состояния, либо по иным причинам. На практике прокурор в делах частного обвинения участвует крайне редко.
В рамках уголовного дела частного обвинения потерпевший вправе предъявить гражданский иск, в том числе о взыскании причиненного предполагаемым преступлением материального и морального вреда. Уплачивать госпошлину при этом не надо. Решение по такому иску зависит от доказанности как совершения подсудимым соответствующего проступка, так и причиненного вреда.
В случае вынесения обвинительного приговора процессуальные издержки, включающие расходы потерпевшего на помощь адвоката, проведение экспертиз, вызов свидетелей и другие, взыскиваются с виновного. В свою очередь, если подсудимый будет оправдан, такие издержки полностью или частично возлагаются на подавшего заявление потерпевшего.
Сергей Краузе, Советник Федеральной палаты адвокатов
К делам частного обвинения относится крайне незначительное число составов, которые не представляют ни значительной общественной опасности, ни трудности в их раскрытии. Потерпевший вправе самостоятельно осуществлять уголовное преследование виновного лица путем непосредственного обращения в суд. Такой порядок является вполне уместным антиподом для громоздкого и длительного предварительного расследования.
Более того, полагаю целесообразным перевести в категорию дел частного обвинения, например, разглашение тайны усыновления. Это деяние касается института личной тайны, а его последствия могут быть индивидуально интерпретированы усыновителем.